В 1988 году, закончив самолетостроительный факультет в Новосибирске, я по распределению переехал в Омск – работать в проектном отделе настоящего ракетно-космического конструкторского бюро.

Дело было весной начала 90-х. Думая о чем-то, брел, глядя перед собой, как это бывает. И вдруг увидел совершенно необычное – из-под снега что-то блеснуло. Я ковырнул ногой – и увидел букву «Ъ». Поковыряв снег еще, увидел надпись на решетке, прикрывающей подвальные окна на тротуаре:

– Торговый домъ «Франкъ и сынъ».

Все в этой решетке было для меня необычным. Я был молодой инженер, видел, что металл обработан не заводским способом – во всяком случае, по неизвестной мне технологии. Ручной ковки я раньше не встречал, но, видимо, все-таки, получается, это она. Опять же – ять, сам шрифт и рисунок решетки – все наводило на мысль о дореволюционном происхождении объекта.

От решетки исходило что-то – из другой эпохи.

Я посмотрел на дом, а затем и на улицу другими глазами – она вся была чудом сохранившимся артефактом дореволюционной архитектуры.

Так – через архитектуру – я стал знакомиться с искусством.

Ведь архитектура – тоже дуализм: инженерный расчет и искусство. Первая часть мне была понятна, осталось понять второе.

Я ощутил потребность разглядывать картины – и стал слоняться по выставкам и галереям, это привело к знакомству с Артуром Муратовым, Дамиром Муратовым, и другими важными персонажами омского арта.

Середина 90-х, Омск, разные люди из разных тусовок мне постоянно говорят одну фразу:

– Как, ты не знаешь художника Артура Муратова? Тебе обязательно надо с ним познакомиться!

Художники для меня тогда были исключительно авторы картин, репродукции которых я видел в школьных учебниках. Это я сейчас читаю лекции по классическим картинам, а тогда меня это совсем не интересовало – я был директором небольшого компьютерного бизнеса, в недавнем прошлом – обычный инженер закрытого ракетно-космического конструкторского бюро.

И вот происходит невероятное – у меня в офисе возникает ураган эмоций, стихов, буйных историй, и уже с первых слов совершенно очевидно – мы просто продолжили тот треп, который происходил у нас в прошлой жизни. Вроде бы – познакомился с Артуром, только, получается, знал его всегда.

Через неделю он пригласил в гости – и я увидел его картины.

Их было много, они висели на стенах, они в несколько слоев стояли вдоль стен, ими подпирались полки, они сами были полками – их было очень много. За каждой картиной открывалась еще более чудесная, а следующую было страшно открывать – вдруг она будет еще чудеснее?

Поразительные цвета, поразительные линии, поразительная игра смыслов.

Я понял – картина может отличаться от классических канонов, она может не иметь портретного сходства или ярко выраженного сюжета, картина может нести эмоциональные состояния и смыслы, о которых я и не подозревал. Картины могут быть стебными, философскими, с саркастической улыбкой, едкой, но доброй иронией.

Самое главное – они могут моментально донести чувства и состояния, которые словами описать – долго и скучно.

Я ушел потрясенный.

Поэма сердец. 1. Разговор двух сердец.

2.Сердце полное л-ви. 3.Сердце полное. 4.Сердце дома. 5. Сердце продавца цветов. 6.Сердце Тита. 7.Пустое сердце. 8.Наше сердце. 9.Легкое сердце. 10. Сердце бабника. 11.Сердце орла. 12.Скромное сердце. 13.Глупое сердце. 14.Сердце женщины. 15.Сердце Ахилла. 16. Сердце Гены крок.

А еще через неделю ко мне в кабинет внезапно ворвался Артур с большой холщевой сумкой на плече, из которой достал картину:

– На, это тебе, называется – Саид со своим верным другом ноутбуком удаляется в виртуальное пространство!