Архиепископ ничего не ответил, только поджал и без того очень тонкие губы, из-за чего те превратились в сплошную линию.

– Появились инсайды из Рима? – генерал-губернатор закинул ногу на ногу и поднёс к губам толстую сигару. Сидящий сбоку от него обер-инквизитор недовольно поморщился. Вообще, в Империи курение находилось под строжайшим церковным запретом. В людские массы ещё с прежних времён, курение подавалось как связь с демонами преисподней, а люди пускающие дым из носа, то есть курящие, обвинялись в связях с дьяволом. Соответственно, наказание за подобное преступление полагалось довольно суровое: монастырские рудники, если проступок совершён впервые, а провинившийся раскаялся; и смертная казнь через сожжение, если преступление повторялось, а преступник продолжал упорствовать. Генерал-губернатор относился ко второй категории. Рецидивист каких ещё поискать надо. Конечно, свою роль тут играл тот факт, что в более высоких и образованных кругах все всё прекрасно понимали: курение вредит физическому здоровью, но никак не духовному. Тем не менее, запрет никто не отменял. И ту вольность, какую генерал-губернатор мог позволить себе в колониальных территориях, в остальной части Империи он бы позволить себе не смог. Там инквизиция cреагировала бы моментально, несмотря на занимаемое им положение.

– Никаких. – архиепископ отрицательно мотнул головой и с подозрением покосился в сторону сигары. – Бросил бы ты лучше это дьявольское занятие…

Даниэль сделал глубокую затяжку, выпустил дым и изобразил на лице только ему самому понятную гримасу.

– Беспокойтесь о своей душе, Владыка… Особенно когда развлекаетесь с малолетками…

– Да как ты… – архиепископ задохнулся от ярости и попытался вскочить на ноги.

– Спокойно. – в голосе обер-инквизитора прорезалась холодная сталь и Альфонсо Фелипе сел обратно в кресло. – Тебе действительно стоит выбросить эту гадость. Хотя бы сегодня. Или хочешь чтобы при встрече с Папой от тебя воняло этим дерьмом?

– О, Мария, Матерь Божья… – генерал-губернатор закатил глаза, но совета послушался и сигара приземлилась на дно стоящей в углу беседки урны.

Формально и генерал-губернатор и архиепископ занимали более высокую позицию в иерархии, поскольку под их непосредственным управлением находился весь Юкатан. Фактически же, Святая Инквизиция имела в колониальных территориях непререкаемый авторитет. Можно сказать – так везде. Но нет. В колониях Инквизиция имела авторитет едва ли не божественный. Хотя, почему едва ли. Если Иисус надумает спуститься с небес, и Ему не посчастливится оказаться в том же Юкатане, вполне может оказаться в подземелье инквизитория. И никто даже слова против не скажет. Ибо, если инквизиция на чёрное говорит белое, а на белое чёрное, значит так оно и есть. Поэтому, хотя Юкатан находился под управлением архиепископа, как представителя Папы, и генерал-губернатора, как представителя светской ветви власти в Империи, в действительности же большая часть власти была сосредоточена в руках Конгрегации и обер-инквизитора Джакомо Политано, как её непосредственного представителя.

– Альфонсо, – обер-инквизитор повернулся к архиепископу. – я знаю что у тебя есть свои источники среди папского окружения. Неужели все хранят молчание?

– Абсолютно. Теперь понимаешь, почему я встревожен? Обычно хоть какие-то, пусть и самые малые крохи, но просачиваются. В нынешнем же случае – гробовое молчание.

– Нам следует опасаться?

– А ты как думаешь? – губы архиепископа изогнулись в гримасе, которую можно было посчитать улыбкой, а можно было и не считать. – Мы имеем дело с Папой Петром ll, от него всякое можно ожидать. Вы сами разве не видите какое дерьмо происходит? Папа на престоле меньше двух лет, а уже успел развязать никому не нужную войну с халифатом, устроить самую настоящую волну зачисток внутри ряда влиятельных Орденов, и рассориться с ближайшими союзниками. Папа никого не слушает и поступает так, как ему вздумается, не заботясь о последствиях.