На секунду Ди-Ди смогла представить себе его в голове: худой, низкая самооценка, как следствие, необщительный, некомфортно чувствует себя в окружении людей, особенно женщин. Наверняка никогда не имел длительных отношений, а спит, скорее всего, на диване в маминой гостиной. Учитывая, что с жертвами он ведет себя сдержанно, в детстве его не били. В противном случае он бы сто процентов выплескивал на них всю свою ярость. Этот убийца был… хладнокровным. Да, одержимым, но он не терял спокойствия. Он молча делал свое дело, стараясь при этом производить как можно меньше шума. Его жертвы даже не успевали понять, что происходит.

Он проникал в дом, усыплял, убивал, снимал кожу.

Вот, что ему было нужно, – кожа жертвы. Похоже, он собирает коллекцию.

Он коллекционер.

Едва эта мысль пришла ей в голову, как Ди-Ди уже знала, что она верна. Они ищут коллекционера. Его убийства – проявления не злости и ярости, но одержимости. Маньяк, который старательно шел к тому, что ему было нужно.

Или к тому, что ей было нужно.

Насильниками по большей части становятся мужчины, но коллекционерами… Отсутствие сексуального насилия. Хлороформ. Даже компрессионная асфиксия. Что сказал Нил по этому поводу? Необязательно обладать крупной комплекцией, достаточно просто давить на определенную точку в течение определенного времени.

Возможно, полицейские ищут вовсе не затюканного мужчину. Может, они ищут женщину. Женщину, которая не вызвала бы никаких подозрений у соседей, если бы они поздно ночью заметили, как она входит в дом другой женщины. Женщину, которая, даже если бы ее застукали на месте преступления, могла заявить, что является близкой подругой жертвы.

Возможно ли такое? Может быть, когда Ди-Ди стояла одна посреди квартиры Кристин Райан, вовсе не мужчина застал ее врасплох. А какая-нибудь одинокая дама, появившаяся прямо из ночной темноты.

– Мелвин. Давай же, Мелвин! Поговори со мной.

Но Мелвин опять не проронил ни слова.

Все, с нее хватит. Ди-Ди встала. В несколько шагов она пересекла спальню и, стиснув от боли зубы, натянула свитер кремового цвета.

– Какие-то проблемы, Мелвин? – прорычала она. – Как я погляжу, тебя так и распирает от злобы? Пойдем. Я дам тебе отличный повод позлиться. Пойдем повеселимся.

Детектив Уоррен спустилась вниз по лестнице, вышла за дверь и села в машину. Теперь она была готова поделиться с миром своей болью.

Суперинтендант Ким МакКиннон была довольно красивой женщиной. Изящные скулы, гладкая темная кожа, подернутые влагой карие глаза. Такие женщины что в семьдесят, что в сорок одинаково хороши. Ко всему прочему она была невероятно умна, целеустремленна и бесконечно упряма. Иными словами, МакКиннон обладала всеми качествами, которые необходимы для управления старейшим женским исправительным учреждением Соединенных Штатов. Особенно сейчас, когда учреждение переполнено пациентами: руководству необходимо разместить двести пятьдесят человек вместо предусмотренных шестидесяти четырех.

Как рассказала мне Кимберли, сотрудники учреждения в основном применяют метод боли и наказания. Большинство начальников колоний, забитых также под завязку, оказались в затруднительном положении, поскольку уже не могли обеспечить необходимые по закону условия раздельного содержания мужчин и женщин. Но теперь они нашли выход: отправить всех женщин сюда, где те уже становились головной болью суперинтенданта МакКиннон.

Деваться ей было некуда, и поэтому женщин втискивали в трехместные камеры, ибо правительство штата до сих пор не выделило средства на постройку новых корпусов.

Если не считать всего этого, то, я уверена, у этой дамы работа ее мечты.