Когда же Хардин и все мы узнали, что Кен не его родной отец, мукам моего сводного брата пришел конец. Он перестал обвинять других в собственных проблемах и решил взять на себя ответственность за свою жизнь, за свои поступки, за самого себя. Хардину помогает в этом психотерапевт, и это очень радует меня и мою маму. Она любит этого сердитого парня как родного.

Я прошел мимо парочки, которая, взявшись за руки, гуляла с собакой. Это зрелище вызвало у меня новый прилив жалости к себе. Может, нужно встречаться с девушками? Но я даже не знаю, как это делать. Мне бы хотелось романтических отношений, но я не уверен, что смогу увлечься кем-то, кроме Дакоты. Вся эта любовная кутерьма так изнурительна, да и Дакота порвала со мной только полгода назад. Интересно, она с кем-нибудь встречается? Или собирается? Не представляю, что кто-то может узнать меня лучше Дакоты или сделать меня таким же счастливым. Мы знакомы так давно, что потребуются годы, чтобы кто-то стал мне так же близок, как она… когда-то.

Понимаю, что ждать годы не могу: я не молодею. Но мысли о Дакоте не позволяют двигаться дальше.

Парочка остановилась для поцелуя. Я улыбнулся и отвел взгляд. Я рад за них. И рад, что этим незнакомым людям не придется проводить ночи в одиночестве и мастурбировать в душе.

Ха, какие горькие мысли!

Я стал как Хардин.

Кстати, о Хардине. Я же могу ему позвонить и убить минимум пять минут, пока он не повесит трубку. Я вынул телефон из кармана и, найдя его имя, нажал кнопку.

– Да? – после первого же гудка услышал я.

– И это твой самый теплый привет?

Я перешел на другую сторону улицы, продолжая свою бесцельную прогулку по окрестностям. Все равно я хотел лучше узнать этот район, почему бы не начать сегодня?

– Я бы на другой не рассчитывал. Чего тебе?

Разъяренный таксист возмущенно закричал на пожилую женщину, которая слишком медленно переходила дорогу перед его машиной.

– Собственно, сейчас я смотрю на себя в будущем.

Я рассмеялся над собственным сарказмом, продолжая смотреть на дорогу: хотел убедиться, что женщина благополучно доберется до тротуара.

Хардин не засмеялся и не поинтересовался, о чем я, черт подери, говорю.

– Просто мне скучно, и я хотел бы обсудить твой приезд, – продолжил я.

– А что? Я еще не забронировал билет, но рассчитываю быть числу к тридцатому.

– Сентября?

– Разумеется.

Я практически вижу, как он закатывает глаза.

– Ты остановишься в отеле или у меня?

Старуха пересекла наконец дорогу, поднялась по ступенькам и вошла, думаю, в свой дом.

– А она чего хочет? – понизив голос, осторожно спросил Хардин. Он уже давно не произносит имени Тессы.

– Она говорит, что не против, если ты поживешь у нас, но если она передумает, ты понимаешь, тебе придется съехать.

Я одинаково отношусь к ним обоим, но в данной ситуации я предпочитаю помочь Тессе. Это ее плач я слышу по ночам. Это она старается изо всех сил начать новую жизнь. Я не дурак и понимаю, что Хардину, возможно, еще хуже. Но Хардина поддерживают другие, и у него есть психотерапевт.

– Да, черт, понимаю.

Меня нисколько не удивляет его раздражение. Все, кто пытается помочь Тессе, вызывают у него неприязнь. Он считает, что это его обязанность. И не понимает, что именно от него я стараюсь ее защитить.

– Я не собираюсь делать глупости. У меня назначено несколько встреч, кроме того, я, возможно, немного потусуюсь с вами. Честно говоря, я рад просто жить с ней в одном штате.

– Какие встречи? Ты собираешься сюда переехать?

Очень надеюсь, что нет. Я не готов снова оказаться в центре военных действий. Я думал, у меня будет, по крайней мере, несколько месяцев до того, как эту парочку снова соединят волшебные силы безумия.