– Bonjour, Mesdames7.

Вильгельм сначала поприветствовал свою сестру, невесомо коснувшись губами её щеки, а затем аккуратно поцеловал меня в руку, затянутую в кожаную перчатку. Его движения – лаконичные, правильные, словно отточенные за множество лет до совершенства. И сам он пытался быть во всём идеальным: красиво говорить, блистать дорогими вещами, уважать каждого собеседника, учиться на высшие баллы. Я знала его не так долго, но именно таким Вильгельм мне и казался со стороны – строгим, собранным, рассудительным. Правда, как и его сестра, не сильно привязанным к чувствам, но зато более им подвластным. С Вильгельмом я чувствовала себя более расслабленно, не надо было постоянно следить за своими словами и улавливать каждую проскользнувшую эмоцию на чужом лице. Да и другой пол меня привлекал куда больше.

Вильгельм достал пачку, открыл её и долго-долго на неё смотрел, словно увидел что-то неправильное, не поддающееся логике. А затем бросил её в ближайшую урну.

– У вас не найдётся, дамы, сигаретки? – вежливо попросил парень, смотря на нас со слегка сбитым с толку взглядом.

Я протянула ему раскрытую пачку Marlboro – мы курили одинаковые сигареты, в отличие от Gitanes Анны. Вильгельм вынул одну, похлопал себя по карманам, а затем тяжело вздохнул.

– А зажигалки?

Протянула ему и зажигалку. А он, видимо, желая как-то избавиться от внутренней неприязни к себе, со слабой улыбкой в шутку сказал:

– А ещё, наверное, и жвачка есть?

Достала из сумочки Black Jack и поддела:

– А я ведь фея… а ты так глупо все свои три желания потратил!

Вильгельм на несколько секунд разошёлся глубоким, хриплым смехом, пока резко не замолчал, словно актёр, всегда контролирующий свою маску лица. Отказавшись от жвачки, он с наслаждением закурил, на некоторое время задержав взгляд на горизонте: парили вороны, что-то выискивая глазами-бусинками на снегу, бесшумно разговаривали ветви с небом, наполняли запахом гари дымовые трубы, летали по асфальту бумажки с лицом пропавшей Тинг…

– Если бы у меня было три желания, – Вильгельм заговорил вовремя, иначе бы я вновь окунулась в холодные воды воспоминаний о Тинг, – то это было бы гигантское количество денег, нормальное психологическое здоровье и… нескончаемая еда и ресурсы во всём мире.

– А что это ты к концу решил стать благородным? – отчего-то мне так и хотелось его задеть.

– Зачем мне много денег, если через пару десятков лет я буду есть искусственную еду и не руководить крупной нефтедобывающей компанией? – Вильгельм просмотрел на меня как на глупую.

– Ты просто ещё не придумал, какое будет твоё третье желание, – раскусила его Анна.

– Тебе бы точно подошло второе, – зная свою сестру лучше, чем я, высказал молодой человек.

– Но я бы его не загадала.

– А что же ты тогда пожелала бы?

Опасный вопрос.

Я знала это, ведь поставила её перед выбором, однако всё равно спросила. По какой причине? Ведает Гуань Инь, я не нашла узнать подругу лучше, чем через её желания. А мечта очень многое могла рассказать о человеке: детство, внутренний стержень, привязанность, больные места. Даже представить не могу, о чём могла бы мечтать Анна. Разве что не умереть из-за курения, хотя я не была уверена в том, что она не хотела покончить с жизнью.

Что я вообще о ней знала?

– Не вижу смысла над этим думать, если такой возможности никогда не представится, – в своём безрадостном духе пожала плечами Анна. – Поехали.

Если бы она ничего не сказала и просто молча пошла бы к машине, я бы решила, что она закрыла эту тему из-за своей недосказанности и риска выдать секреты. Но она призвала брата к действию – и непонятно было, то ли девушка просто замёрзла, то ли действительно сказала правду, то ли мечтала о чём-то таком, что никто и никогда не поймёт другой.