>Фрол учился и старался меньше думать о лете на макушке. Ребята из шестого отдела сдали его квартиру в бессрочную аренду, правда, иногда звонками возвращали его память в тот летний зной. Оказывается, после той страшной аварии Виктория всё же выжила, и эта жизнь заставляла Фрола думать. Когда Виктор был рядом, мысли работали в служебном порядке. Подготовка Виктора в длительную командировку забирала уйму времени. Фрол готовил план, разыгрывал роль, копаясь в истории и в законе той страны, куда должен был ехать Виктор. Но когда Виктор покинул своего друга, память стала просыпаться и беспокоить Фрола.
>С Виктории сняли все обвинения, у следователя не нашлось не одной серьёзной зацепки, чтобы усадить прекрасное создание за решётку. Все её аферы с квартирами были документированы и в законе, на счёт же нравственной нормы прокурор на суде смог лишь упрекнуть взглядом. Фрол бесился, хотя знал, что на практике умные аферисты всегда выходили из зала суда с гримасой полного удовольствия.
>Можно было вернуться и с лёгкостью разрушить, стереть её образ, закрыть её глаза, местью заколоть своё сознание и успокоиться. Школа не давала на это права. Даже если у тебя забирали половину сердца, ты как Христос должен терпеть. В центре всегда чтили подвиг Христа.
>Обладая небесной тайной, в совершенстве владея психической энергией, Иисус мог испепелить всех своих недругов. Иисус мог не идти на крест. Иисус мог посмеяться над своими врагами, но Он не сделал это, Он разрешил распять Себя, ибо его Отец написал Ему будущее.
>Школа, в которой учился Фрол, было местом не мести, за её стенами учились смотреть в будущее.
>«Мы не вмешиваемся в ход истории. Мы не останавливаем прогресс. Мы не воюем. Мы философское объединение тайно участвующее в процессе. Мы иллюминаты».
>Так всегда любил говорить учитель.
>«Вы, – при этом он сверлил каждого своим взглядом, – просвещенные».
>Такая серьёзность с примесью оккультизма не давала Фролу спокойно продолжать свою жизнь. Всё чаще в его глазах появлялась усталость. Внутреннее не удовлетворенное его «я» стучало в душу и тихо незаметно для его самого мутило сознание. Фрол понимал, что, то лето вместе с красивой авантюристкой осталось не законченным и, это будет висеть над ним и корить и смеяться над его «я», над его волей. Фрол даже счёл считать себя заложником Фрейдовской амбивалентности. Он и по правую руку и по левую. Главный был вторым человеком после Виктора, который знал всю его летнюю одиссею. Обладая острым профессиональным чутьём, заглянув Фролу в глаза, он почувствовал, что месть рано или поздно износит его душу, порвёт нервы и сделает лучшего ученика в робота исполнителя без какой либо логики.
>Обязательная программа медитации, существующая в центре, выгоняла из тела блажь, но не останавливала память, в которой не было точки. Большой ошибкой было то, что школа не ставила перед собой задачу изучать сердце. Любовь, как мощнейшее невидимое оружие свободно шагающая через приграничную зону будоража сознание своей независимостью, стало для иллюминатов печальным открытием. Зная всё, зная обо всём, школе пришлось наспех стряпать новый параграф, кристаллизации.
>Ранней весной, Андрей Павлович решил послать Фрола на Кавказ. По оперативным сводкам горные трудно проходимые тропы всё чаще стали служить контрабандистам. Если раньше в год по ним следовал один или два курьера с сибирским золотом, то сейчас по узким тропам мог следовать уже караван. Самое удивительное это то, что всё чаще караван появлялся с другой стороны. У пограничников были свои секреты с большими ушами, но они слышали лишь одинокие шаги. Горы неохотно делились тайной, для пограничников они запросто на рассвете показывали лишь кучку маленьких облачков похожие на большой караван. Всё продолжалось бы и дальше в таком же духе, если бы не случай с винтокрылыми братьями. Как-то на рассвете вертушка с погранзаставы, с трудом переваливаясь через перевал, наткнулась на не большую группу контрабандистов. Задержание так бы и осталось в протокольном отчёте, если бы не груз, который состоял из двадцати автоматов, китайского производства. В центре сразу же всполошились, но куда и кому следовал арсенал так, и осталось загадкой. Местные горцы выполняли только вьючную работу, остальное им было не ведомо. По всем заставам летели депеши, усилить наблюдение, расширить секреты. Горы на это лишь эхом смеялись, где это видано, чтобы кавказские хребты обложить людским глазам. Трудновато однако будет прыгать с вершины на вершину, где даже винтокрылому монстру и то кислорода не хватает.