>В ванной завершил последний штрих, последнюю полоску густой пены со щетиной, одним движением бритвы к новому лицу. Посмотрел в зеркало, наконец-то вернулся. Костыли под мышками, как опора, грубо давят. Вот они то, чужое, а так все прежнее, лицо, глаза, острый подбородок, но самое важное это мысли, свои родные. Там в отражении антипод после тяжелых мытарств, обрела своего хозяина.
>В комнате темно, уже за полночь. Окно настежь, луна в полной своей красоте стелет свой свет в квартирную тишину. Фрол семенит вглубь комнаты, подставляет себя в лунное отражение. Вдыхает глубоко, как будто затягивает в себя это лунное безмолвие. Глаза открыты, они перестают видеть левые и правые рисунки, они слились с таинством серебреного отлива, они уносят его. Костыли падают, он не слышит их шума, он вытянут, он сейчас – связь.
>Мысли тянут его по светлому коридору, коридор с разветвлениями, но ему не интересно, что там, в закоулках, ему надо вперед. Он поднялся, насколько это было возможно, и посмотрел вниз. Внизу был совсем другой город, его полосатил туман жалкими обрывками съежившихся облаков. Фрол с трудом растолкал густую сырость и, просунув себя в дневную свежесть утреннего города, пролетел несколько кварталов над еще спящими улицами. Около старого особняка врезающего шпилем в небо остановился. Зрительно прошелся по окнам и на одном из них замер. Заставлять томиться сознание не пришлось, оно, как старое знакомое, без спроса заглянуло в прозрачную перегородку.
>За окном, за рабочим столом сидел седой, Андрей Павлович. Он дремал, наклонив свою седую шевелюру на грудь. Вдруг, как будто его кто-то тронул, вздрогнул. Открыв глаза, внимательно посмотрел на окно.
>Передача мыслей затея сложная, единицам лишь исполнимая.
>Днем старик уже тревожил мобильную связь.
>Виктор откликнулся сразу:
>– Я слушаю Андрей Павлович.
>– Молния отбил телеграмму. У него большие неприятности. Букв мало и потому я не знаю, что произошло. Ему нужна помощь. Найдешь его на улице Привокзальной. Дом двенадцать, квартира шесть. Телеграмма была сегодня утром. Сейчас у тебя ночь, есть время поразмыслить.
>– А, что тут размышлять, в принципе к искомому я добрался, осталось только найти его. Так, что беру такси и закрываю неизвестность.
>– Не спеши, Фрол мастер и если он передал, что большие неприятности это не говорит нам, – «придите и заберите». Что у тебя есть?
>– У меня на столе сводка «ЧП» за три минувших месяца. Сопоставив некоторые данные, я пришел к выводу, что исчезновения «молнии», это факт жестокого преступления. Самое смешное для нас, преступление оказалось спланированным. Мне не удается разгадать, как это могло произойти, как наш дока мог позволить себя так наказать.
>– Вот в этом ты Виктор и разберись. Нам на ошибках, ой как дорого учиться. Проанализируй всё, оно ведь утро, вечера мудренее.
>Две связи замолчали. Андрей Павлович протер глаза, посмотрел на светящийся циферблат. Десять тридцать в комнате за тяжёлыми шторами ещё пряталась ночь, и злая бессонница. Школа Иллюминатов со своей знаменитой «Теорией заговора», без государства и родины но с индивидуальной просвещенностью день начинала поздно. Школа глотало утро, проснувшемуся солнцу даже не хотелось заглядывать за зеленные портьеры этого серого плаксивого здания. Лишь к концу дня его могли пригласить на два часа на озарение, постижения истинной природы человека.
>Мужчина из джипа, что накануне нагло разъезжал по больничному дворику, цокал каблуками по белому мрамору. Он нагло распахнул резную дверь гостиной и тут же был остановлен расторопным охранником. Охранник молчаливым жестом указал на мягкий диван, предлагая подождать. Мужчина скривился, он был не из тех, кого так легко могли остановить, да ещё так просто указать на место. Гримаса явно озадачила охранника. Настойчивость с искаженным лицом стояла и не хотела подчиняться. На счастье противостояние быстро разрешили противоположные двери. Они с шумом раскрылись и появившийся старый китаец в сопровождении второго охранника, дал возможность двум непримиримостям сбросить с себя воинственный вид. Китаец, опустив голову, проследовал, около них молча. Охранник же наоборот, посмотрев на своего напарника, кивнул ему головой. Тот сразу опустил руки, сделал шаг в сторону.