Держа меч в руке, ассасин зашел на посудину, предварительно отвязав ее от причала, затем пустил паруса, стараясь не упускать толпу из виду. Закинув все свои вещи на жалкую шхуну, он с трудом оттолкнул ее, и она медленно поплыла по тихим волнам. Жители гиблого городишки смотрели ему вслед, встав немой стеной у берега. Он еще долго смотрел на них, пока те не скрылись за невесть откуда взявшимся туманом, окутавшим посудину.

Каждый раз путь по здешним водам был разным. Люди, что проплывали по ним, видели образы пугающие или же прекрасные. Проходящие судна никогда не могли знать наверняка, что их ждет. И сейчас Камо чувствовал подступающую дрожь – нечто извне старательно пыталось запустить свои ледяные пальцы к нему в голову. В последний раз его сопровождали моряки Императора, а сейчас уже никто не придет на помощь.

Суденышко выплыло из тумана, который, словно стена, теперь высился позади. Мягкий свет солнца поблескивал на водной глади до самого горизонта. Однако сейчас этот вид не казался ищейке прекрасным, скорее, инородным и зловещим.

Долгие часы он наблюдал за гранью, где море и небо сливались в одну розовеющую массу, а солнце всё оставалось на месте. Тряхнув головой, ассасин уныло осмотрелся. Река разлома, по сути являющаяся сетью морей, подбрасывала множество шуток, большая часть из которых не были чертовски опасными, но и приятными назвать их было никак нельзя. Оставить свой пост означало навлечь на себя беду, но, к сожалению, он был лишь человеком. Сон впивался в него всё сильнее.

Невнятные силуэты и слова, которые было не разобрать, шепотом разлетались вокруг. Он погружался в воронку размытых изображений, полную невнятных образов из его воспоминаний о неизвестных событиях. Могло ли это быть его будущее? Впрочем, что-либо различить он всё равно не мог. Дурман оплетал, путал, сбивал с толку, вел в неизвестном направлении.

Почувствовав толчок, Камо резко встал на ноги, и голова слегка закружилась. Посудина ударилась о берег, похожий на ободранный кусок мяса, омываемый волнами. Ассасин колебался: вряд ли он проспал так долго, чтобы достичь земли. Солнце позади него почти зашло.

Деревья севера подступали близко к берегу, значит, посудина таки доставила его на другую сторону. Вопрос только, как? Обитель ждала его, звала к себе обратно сквозь все расстояния. Камо почувствовал это и был уверен, что ничем иным это ощущение быть не может. От этой мысли холодок пробежал по телу.

– Черт, – тихим шепотом вырвалось у него из груди.

Этот берег был совершенно не тем местом, где он хотел оказаться, с другой стороны, могло быть и хуже. Если Обитель действительно желает его обратно, значит, даже самые страшные участи, постигнувшие людей в реке-море, для него могут показаться лишь забавой. Дрожь в руках выдавала горькую правду. Конечно, это имело бы значение, не будь он нджасса – тогда Камо наверняка повернул бы назад. Собрав свои вещи, Камо направился по заросшему лиственницей лесу в самую глубь, на север, где его уже явно ждут.

Безжизненная степь казалась нескончаемой. Небо будто накрыло сплошное серое одеяло. Ранним утром туман уже не был таким густым, и они решили выдвигаться. Инквизиторы обменялись лишь взглядами, понимая интенданта без слов. Пусть Хемах и привык к молчаливой натуре своих собратьев, сейчас ему хотелось поговорить, откинуть обволакивающее его уныние. Интендант, будто прочитав его мысли, повернулась к нему. В этом взгляде не было ни зла, ни доброты, и всё же, Хемах почувствовал укол страха.

– Не стоит волноваться. – в ее голосе чудесным образом сплетались холод и теплота. – Он нас не покинет и всегда снизойдет до помощи, когда мы более всего будем в ней нуждаться. Это наше испытание. Мы должны доказать, что достойны нести Его слово, что достойны истины и Его веры в нас.