Между тем Потап едва заметно кивнул кому-то невидимому за спиной Грязнова. И сразу к авторитету на полусогнутых устремился тот самый прыщавый и бритоголовый, что стоял у входа. Решил, значит, для начала выяснить, как я сюда попал, догадался Денис. Ну-ну.

Бритоголовый склонился к уху Потапа. Шевелил губами, оправдываясь. Потап теперь молчал, зато заговорили, перебивая друг друга, его соратники. И тоже стали поглядывать в сторону Дениса. Особенно один, сидевший по правую руку, – лысоватый, с серьгой в ухе, с пучком волос, перехваченным резинкой.

У Потапа, по слухам, своя неплохая контрразведка, собранная из отставников служб безопасности. Значит, есть картотека. Поэтому лучше быть готовым ко всему. Надо только правильно выбрать момент.

И такой момент настал. Денис увидел, как Потап подозвал метрдотеля, что-то ему сказал и тот начал выписывать счет, а тем временем по сигналу мэтра к столу понесли блюда с горячим. В ту же минуту пара крутоплечих «быков», которым, похоже, уже дали указание насчет Грязнова, встали, вытерли салфетками рты – обучил же их кто-то манерам! – и стали выбираться из-за стола.

Пора! Денис вскочил и махнул перед носом мэтра купленным с лотка на Арбате давно вышедшим из употребления членским билетом Союза композиторов СССР – красной книжечкой с тиснеными золотыми буквами, которая, как правило, производила впечатление на подобную публику.

– Контрольная закупка! – выкрикнул он. – Попрошу не трогать порционные блюда, предъявить счета и наличность!

В тот же момент метрдотель, обслуживавший Потапа и его соратников, поскользнулся, вернее, искусно это сымитировал, ухватился за стол и, падая, рванул за собой скатерть. В результате все блюда и откупоренные бутылки с их содержимым посыпались на пол, расплескиваясь и разбрасывая только что поданную снедь во все стороны. Долго тренировался, не иначе, усмехнулся про себя Денис, быстро направляясь в его сторону. Тем временем метрдотель сунул в рот выписанный счет, челюсти его задвигались, пережевывая бумагу.

Потап тяжело поднялся с места, выставил руку в сторону Грязнова.

– Не суетись, любезный… Это наши дела, – сказал он, с некоторым удивлением оглядывая Дениса. – Ишь, очко взыграло. Дай ему выплюнуть. А то я ему кое-что другое запихаю, и в рот, и в жопу.

Краем глаза Денис заметил, как в ресторанный зал испуганно заглянул молоденький милиционер, которого, по-видимому, успели позвать, но его тут же бесцеремонно выставили здешние «быки», встречавшие Потапа. Вот и положись на ментов, подумал Денис. Сами с руки кормятся.

– Все, свободен, – сказал Потап Грязнову.

– Я должен оформить протокол, – непреклонно заявил Денис, решив доиграть свой спектакль до конца. – Вас обсчитали, неужели не понятно?

– Ты не слышал? Сами разберемся, – высунулся сподвижник Потапа, тот самый, лысоватый, с пучком жидких волос на затылке и серьгой в правом ухе.

Не оглядываясь, Потап рукой задвинул его назад.

– Слон, остынь… Это тебе чего-то не понятно, любезный! – произнес он негромко, сверля Дениса глазами. – Щас нам другое подадут, в лучшем виде, но это уже можно не проверять… А счет я ему потом сам выпишу. Но тебе на это смотреть нельзя. Ночью потом спать не будешь.

Его приближенные вежливо засмеялись. Они уже предвкушали, как это будет выглядеть.

– Поэтому иди себе и начальству доложи: все, мол, путем. Ни обвесов, ни обсчета. Не советские времена. А я потом проверю… Фамилию твою, кстати, я что-то не расслышал. И ксиву твою почему-то еще не видел. Ты не мент случайно? Ну какой из тебя ОБХСС, сам подумай…

– Я ваши документы тоже не видел. – Денис внутренне похолодел. Еще немного – и его блеф будет разоблачен.