Ближе к вечеру Жигулин и Хромов подъехали к тому месту, где стоял расстрелянный «рафик». Странно, подумал Жигулин, почему машина стоит кабиной в сторону поселка, где произошло преступление и откуда мчались, спасаясь от преследования, убийцы.

В кабине была все та же картина: толченое стекло, орошенное кровью. И размазанная кровь на сиденье.

– Видите это окошко в кузове, выходящее в кабину? – обратился Виктор Петрович к майору. – Оно закрывается и открывается. Не мог ли кто-то стрелять через это окошко над головой водителя через лобовое стекло?

– А что? Вполне может быть…

Жигулин еще раз осмотрел это небольшое аккуратное окошко. Убийцы, спрятавшись в фургоне, вполне могли стрелять через кабину наружу, поэтому многим и показалось, будто стреляли из кабины… Хотя сколько их здесь могло поместиться при полной загрузке машины? От силы один-двое… А стрелять мог и вовсе только один. С другой стороны, все случившееся не под силу кому-то одному.

Оперативники, возившиеся в чреве «рафика», вылезли наружу и закурили.

– И вот еще что, – сказал Жигулин Хромову. – Попробуйте собрать лобовое стекло, насколько это возможно. Меня интересует, на каком уровне были выходные отверстия. То есть я теперь уверен, что преступник стрелял через это окошко, но все-таки это еще надо проанализировать.

Картина-то проясняется, подумал он. Но остаются незыблемыми кардинальные вопросы: каков мотив и кто заказчик. А ответ начальство велело найти быстро.

Денис Грязнов шел прямо на темноволосого, с косым пробором халдея, торчащего возле ресторанной двери с надписью «Закрыто на спецобслуживание». Официант стоял с белоснежным, отглаженным полотенцем, перекинутым через руку, и разговаривал с бритоголовым и прыщавым малым в кожаной, несмотря на духоту, куртке.

– Вам кого? – спросил халдей.

– Потап здесь? – поинтересовался, не останавливаясь, Грязнов у бритоголового.

– Здесь… – ответил тот и тут же взвился, увидев, что незнакомец взялся за ручку двери. – Стой, что за дела?

– Я ему сам доложусь, – холодно бросил Денис через плечо. – И еще выясню, почему начали без меня. А ты, – он указал пальцем на халдея, – сделай отдельный столик, только подальше от президиума, чтобы не привлекать внимания и не мешать начавшимся прениям сторон. Найдется такой? – спросил он строго.

– Есть, – пожал плечами халдей. – Как войдете, сразу налево.

– Потом принесешь мне для начала минералки, только не нарзан из крана в посудомойке, а боржоми экспортного разлива. И обо мне никому, понял, нет? Сделаю им сюрпрайз…

И он вошел в зал ресторана. Внимательно, еще от двери, оглядел собравшихся. Возможно, среди них сейчас убийца Малинина… Небольшой струнный оркестр – пара пожилых скрипок, виолончель бальзаковского возраста и молоденький контрабас – исполнял некое попурри из блатного репертуара. Денис подумал, что играют очень уж слаженно и старательно. В надежде на щедрое вознаграждение. Наверняка братва собирается тут не впервые. Несколько девиц, находившихся здесь же, равнодушно и оценивающе посмотрели в его сторону, а их кавалеры казались слишком поглощенными общим разговором. Правда, один было обернулся, но Денис сделал предупредительный жест: продолжайте, продолжайте, не буду мешать. Он сел за столик за массивной колонной, на который указал халдей.

Ни на кого не глядя, он достал из пачки сигарету. Над его ухом щелкнула зажигалка. Денис недоуменно повернул голову. Халдей, наклонившись, уже стоял рядом.

– Прямо подкрался, – сказал Денис неодобрительно. – А я этого не люблю, понял?

– Боржоми только отечественный. Будете? – спросил тот извиняющимся тоном.