– Что это так причудливо горит?

– Твои слова о ненависти.

– А кто их записал? И почему?

– Их записала ты, ничто не уходит в ничто. Всё имеет место быть. Твои слова, поступки, мысли – они живут.

– Их нужно сжечь?

– Их нужно трансформировать.

– И переплавить Боль в Любовь?

– Да. Пройдёт время, наступит осознание, что всё не случайно, всё происходит по Воле Бога: таков твой Путь, такие испытания.

– Неужели Родовые Программы так тяжелы?

– Тебе дано лишь то, что сможешь вынести.

– Я не смогла, свалилась в озлобление… Волчицу разбудила…

– Всё, что ни делается, делается к лучшему. Твой опыт – лишь твой опыт, но ценно осознание: всегда ты под защитой Рода своего. Малыш, который не родился, взяв тяжесть на себя, очистил Путь другому малышу! Ты это твёрдо знай!

– Я поняла… он не хотел, чтобы я Волчицей выла, виновных вычисляя.

– Да, ему так важно ощущать тепло и благодарность…

– О, Боже Правый!… Светлый Род! Спасибо! Прошу прощения у тех, кого обидела. Прости, дочь, не нашла я нужных слов, и вовремя я теплотой не обняла. Так, к сожалению, бывает. У всех есть право на ошибку. Люблю тебя, детей твоих я принимаю. Благодарю тебя, Родная Старица!

Незаметно для себя Исия оказалась в Храме. Свечи плакали и таяли тихо. Лик Богородицы, оберегая, согревал.

– Благодарю тебя, малыш! Прости меня за боль. Люблю тебя. Мы встретимся когда-нибудь. Я обниму тебя… Ну, а сейчас лети! Я отпускаю…

С тех пор Исия, прогоревав и пережив утрату, поняла, что на всё свое время. Всё пройдёт, лишь понять, научиться принять надо разное: и дар судьбы, и испытание-удар! И любить, и страдать, и смеяться, и плакать – позволить в себе пережить можно всё. То опыта зёрна, в нём – счастье, для сердца – отрада. И лёгкость в Пути для неё, как награда. Она хорошая бабушка, мама.

В одной далёкой стране в добротном улье жили-были избранные пчёлы. Почему избранные? Трудно сказать. Во всяком случае, они сами так считали. День изо дня они трудились, шумели, иногда жалили посторонних, случалось – жалили друг друга или даже самих себя. Нельзя сказать, что в улье не было порядка, была некая иерархия: все кружились вокруг пчелы Матки, которую охраняли семеро пчёл-замов, а этих замов в свою очередь обслуживали группки трудяг. Казалось бы, всё продумано и чётко: выше головы не взлетишь, просто так до Матки не подлетишь, и не поболтаешь с нею по душам.

Но однажды одна из пчёлок особенно выделилась из общей массы трудяг: она смогла принести в улей неповторимый цветочный аромат. И это благоухание дошло до пчёлки Матки. Вначале она насторожилась, слегка обозлилась, затем удивилась и, в конце концов, восхитилась. Она стала присматриваться и хвалить ту пчёлку, она даже дала ей имя – Ия, что, конечно же, не понравилось ближнему окружению. А ещё захотелось Матке, чтобы особый нектар пчёлка Ия носила именно ей!

Ие было приятно осознавать, что она незаменимая, яркая, сильная!

И она ринулась всем помогать: и Матке, и замам, и трудягам. Всем. И теперь у нашей Ии не осталось ни свободного времени, ни свободного пространства. Со временем Ия почувствовала себя не Пчёлкой, и даже не «загнанной Лошадью». Она ощутила себя «дохлой Клячей». Её крылышки не так летали, её жало не так жалило, её аромат не так благоухал. Она чувствовала, что непомерно устала…

И вот, в один прекрасный летний день пчёлка осмелилась попросить Матку отпустить её хотя бы на время в душистый сад, чтобы изменить жёсткие, изнуряющие полёты, их направления и взлёты. Её об этом сам Сад просил. Матка слегка удивилась, но отпустила Ию, считая, что она никуда не денется, вернётся, прилетит, на задних лапках приползет! Ведь у неё же целый Улей! И хорошо живётся в нём!