– Ты буйная?

Она горько усмехнулась и ответила вопросом на вопрос:

– Я произвожу такое впечатление?

Олег пожал плечами и, не задумываясь, ответил:

– Откуда я знаю. С ненормальными редко общаюсь.

Кира вздрогнула, но ничего не сказала.

– Прости. – Олег поспешил загладить оплошность.

– Я не обиделась, – просто ответила она, и в её нежном голосе не было фальши.

«Да… Вот как бывает. Жизнь выделывает такие выкрутасы, что и вообразить сложно. Ехал, боролся со сном, чуть не попал в аварию из-за лисы, встретил красивую девушку, а она оказалась сумасшедшей… Блокбастер в лучших традициях Голливуда», – подумал он и спросил:

– Слушай, а как тебя угораздило?

– Не помню. Мне кажется, в том месте я провела всю жизнь. – Она замолчала, глаза затуманились. – Там было страшно и безнадёжно, словно ты медленно умираешь, разлагаешься… Я ничего не соображала из-за лекарств, которыми меня пичкали, не могла отличить сон от реальности, забыла прошлое, перестала чувствовать свой дар… – Кира глубоко вздохнула. – Теперь мне чуть лучше! Лес помог.

– Как? – вырвалось у него.

– Я гуляла среди деревьев, слушала пение птиц и потихоньку приходила в себя.

– А потом встретила меня, – продолжил он.

Девушка согласно кивнула.

– Не жалеешь?

– О чём?

– Что села ко мне?

– Нет. Я же всегда могу уйти.

С её железной логикой он спорить не собирался.

– Тебя навещали?

– Нет. Я ведь даже не знаю, кто я и откуда… Временами становилось просто невыносимо. Полжизни прошло, а мне нечего вспомнить кроме мрачных больничных стен, угрюмых санитарок и тошнотворного запаха хлорки и отчаянья… Наверное, я могла по-настоящему спятить, если бы не сны. Они приходили редко, но для счастья, так и положено.

Олег хмыкнул её наивному рассуждению: «Она – прелесть! Везде умудряется найти что-то хорошее… Кто же упёк в столь неприятное место этого одуванчика? Чем и кому она могла так не угодить?».

Тем временем, девушка продолжала рассказывать о своих сновидениях:

– Маленький деревянный домик, окружённый яблоневым садом. Речка с тёмной водой. Пение соловья. Лицо старой женщины, заботливо склонившееся над моей постелью. Запах парного молока… Там очень хорошо. Я хотела бы попасть туда насовсем.

– Прости, конечно, но я всё-таки скажу… Ты странно изъясняешься, непривычно, как в книжках. Чего только стоит – запах хлорки и отчаянья. Остальное уж приводить не буду. Подобные словечки жутко слух режут.

Кира посмотрела на него, потом закрыла глаза, а затем медленно и очень тихо ответила:

– У нас была хорошая библиотека… Я жила книгами. Путешествовала, радовалась, огорчалась, разговаривала с ожившими героями и верила, что они мои друзья. Глупо, правда?

– Нет, – Олег вздохнул и мысленно обозвал себя идиотом. Бестактным дураком. Чтобы как-то выкрутиться, решил поговорить о чем-то безобидном и ничего лучшего не придумал, как спросить:

– А друзья из аборигенов?

– Я ни с кем не общалась. Они не понимали меня, а я их.

На её лице легко читалось нежелание вдаваться в воспоминания, но его, как назло, одолело въедливое любопытство, хотелось разобрать всю информацию на детали и расставить по полочкам. Он считал, что любое событие поддаётся анализу и логике. Стоит лишь найти закономерность, и ситуация станет понятной и, как следствие, легко разрешимой. Загадки и сложности являлись его коньком, чем запутаннее, тем интересней получить результат. Не зря начальство высоко ценило его аналитические способности и дотошность.

– Конечно, я лезу не в своё дело, но раз уж мы попутчики ещё на целый час, может, расскажешь свою историю.

Он сам не понимал, зачем ему это? Хотя и раньше, его часто подмывало заняться изучением чего-то необъяснимого, запутанного… Пошариться в закромах чужой души. Но благоразумие всегда одерживало вверх. На работе другое дело, чем глубже копаешь, тем лучше, большего добьёшься. Олег лихорадочно искал ответ на свой интерес к этой девушке: «Решил заделаться бесплатным психоаналитиком? Или тут пахнет огромной тайной? Ерунда». Он знал ответ, но долго не осмеливался признаться самому себе – его тянуло к ней без причины. Он не мог оставаться безучастным, глядя в её магические глаза. Ему было жаль, что у неё так сложилась жизнь. Желание помочь, защитить, уберечь становилось всё ощутимей. Она нравилась ему, несмотря на некоторые странности, а возможно именно поэтому. «Мягчеешь, брат, – недовольно пробубнил про себя Олег. – Вон, как тебя корёжит. Маринка тебя так не интересовала даже в лучшие деньки весны, да и предыдущие девушки – тоже».