Встала, кряхтя, и пошаркала в ванную. Ведь время к полуночи, а у меня бардак в доме!

Обида и злость на себя за свою наивность, за свою искренность не с тем человеком подкатывала едким комом к горлу!

А я знаю с детства один шикарный способ не позволять себе раскисать! Тряпку и щётку в руки, и – вперёд.

У меня есть ещё минут сорок, чтобы духа этого придурка не осталось на моей территории!

Кыш!

Через некоторое время залезла в душевую кабину, чтобы постоять под тёплыми струями, стараясь ни о чем не думать.

Ну что, Василиса? Далеко тебе до прекрасной?!

Изучала себя в зеркале, высушивая на самом сильном режиме свои волосы. У меня хороший рост. Метр семьдесят с копеечкой. И сильное спортивное тело. Если мне не ходить в зал, то я быстро поплыву вширь.

В целом – кровь с молоком, как говорила моя бабушка.

Совсем не тонкая-звонкая эльфиечка.

Рядом с Женькой я смотрелась несколько тяжеловесно.

Впрочем, меня это не смущало. Я своё тело люблю и понимаю.

Я с детства знаю ещё одно средство от обиды и слёз! Нужно идти и радоваться! Смех, он почти как рыдания, только лучше. Эффективнее.

Берём шампанское, и геть на улицу, во двор!

Идём праздновать в народ!

До Нового года остаются жалкие пятнадцать минут!

Четвертая глава

Я прихватила бутылку шампанского из холодильника и вылетела на улицу, решительно настроенная на веселье!

Сразу за нашим домом, с тыла, начинается слегка облагороженный парк и Борисовские пруды. Чуть левее церковь, а правее, ближе к спуску, за школой, я видела, ребятишки устраивали снежные бои.

В квартире напротив меня живёт семья с тремя сорванцами. С виду совершенно ангельские создания. Бледные и светловолосые худенькие московские детки. Погодки. Два пацана и девочка–принцесса. Машенька. Манюнька.

Заводила этой банды.

Она подкидывает идеи, продумывает их младший, а движущая сила этого страшного ОПГ – это старший брат.

На счету у них немало проказ. Начиная с открученного тоненькими детскими пальчиками унитаза и связки пустых консервных банок верёвкой на ручке мусоропровода. Сигнализация. Изнутри.

А заканчивая белой крыской, которую мы искали всем подъездом.

Принцесса Марья, экономя на собственных завтраках, пожалела несчастную и купила в зоомагазине.

Втайне от всех.

Потому что Крыске-Лариске было одиноко и скучно сидеть целыми днями в клетке.

Машка поселила её в ящике своего письменного стола.

Вначале не спали, и искали, кто это грызёт их кровать ночью, родители Манюньки. А затем присоединилась к ищущим я, как соседка по смежному коридору.

В общем, поиски были долгими и безрезультатными. Пока однажды, случайно, бабулька с верхнего этажа не обнаружила крыску, спящую на своём коте Персике. Он почти белый. Ленивый и спокойный, как и положено пожилому персу. Вот и пригрел захребетницу.

Посмеиваясь, крыску в специальной клетке вернули рыдающей Машке.

Вот на эту банду я и рассчитывала, надевая лыжный спортивный костюм.

На улице было отлично. Пощипывал щёки лёгкий морозец, горели оранжевым тёплым светом фонари, а взрывы музыки и смеха соревновались друг с другом, вырываясь из окон.

Недавно выпал снег, и теперь искрился сугробами по сторонам от дорожек.

Было довольно людно. То тут, то там слышен смех и поздравления. Люди с волнительным предвкушением ожидали чуда Нового года.

Как я и рассчитывала, банда была на месте и с ними ещё два незнакомых мне мальчика.

Взрослые тусили тут же, чуть в стороне. Под фонарём. Стараясь не сильно мять нестойкие пластиковые стаканчики, чокались и, смеясь, поздравляли друг друга.

– С наступающим! – влетела я, добавляя свою бутылку к батарее, прикорнувшей рядом в сугробе.