– Может, не стоит? Обойдётся?

– Моим лучше сказать, – с уверенностью ответила Ира.

Девушки остановились на развилке.

– Приходи сегодня ко мне? Химию объясню. У тебя, вроде, с задачами проблемы?

– Если не смогу сама решить – приду, – пообещала Алла.

Войдя в квартиру, она вновь почувствовала холод одиночества. Усилием воли заставила себя переключиться. Переоделась в домашнее. Разогрела обед. За едой размышляла: “Вот бы победить в литературном конкурсе, а потом поучаствовать в олимпиаде”.

Покончив с насущным, принялась за уроки. Химия – камень преткновения. Решила начать с неё. Глядя в учебник, попыталась сосредоточиться. В очередной раз поймала себя на мысли, что глаза бегут по строчкам, а мысли уносит куда угодно, только не в заданном направлении. Химия не поддавалась.

Алла решительно встала из-за стола, собралась и побежала к подруге.

С верхних этажей подъезда доносилась ругань. Гневный женский голос, вибрирующий на повышенных тонах, порой подбрасывало так, что он переходил в визг. “Кто-то попал под горячую руку”, – подумала Алла, искренне сочувствуя провинившемуся.

Прошла последний пролет до нужной квартиры, остановилась на лестничной клетке. Тут она не только поняла, откуда доносились истошные крики, но и отчётливо слышала, как Эмма Владимировна, не стесняясь в выражениях, истерично распекает Иру за четвёрку по геометрии и возможную тройку за сочинение.

Алла замерла – скандал разгорался слишком близко. Она сжалась от испуга, будто кричали на неё. Очнувшись от минутного оцепенения, опрометью бросилась вниз по лестнице. Пробежав через двор, остановилась, отдышалась. Пошла медленно, понемногу приходя в себя от невольно подслушанной сцены.

Сознание вновь оживило образ любимого отца, который никогда бы никому не позволил так кричать на дочь. “Оценки – не главное. Важно – что в голове!” – подбадривал он Аллу, если та переживала за несправедливую оценку.

“Больше я никогда не услышу от папы этих слов. С каждым днём я ухожу от него дальше и дальше”… – спица, застрявшая в груди, прокрутилась ещё на один оборот.

“А если бы Ира сейчас умерла? Что бы тогда почувствовала её мама? Неужели нужно умереть, чтобы стало понятно, что детей нужно просто любить?”

Воспоминания об отце жгли, а смешиваясь с сочувствием к подруге, становились просто невыносимы. Алла почувствовала острую необходимость оказаться сейчас рядом с мамой – со своей милой, любимой, родной мамочкой.

Наступил долгожданный день оглашения результатов конкурсного сочинения. Три параллели десятых классов собрались в актовом зале. Фёдор Яковлевич поднялся на сцену и завёл речь о важности темы войны, о патриотическом воспитании, о том, как все серьёзно подошли к подготовке и написанию сочинения…

Стало понятно, что к главному он перейдет лишь в конце урока, когда завершит свой пресный пространный монолог. Зал постепенно наполнялся шумом. Ребята болтали о своем, вертелись, при этом противно скрипели откидные стулья, давно ожидающие смазки.

Казалось, учитель не замечал, что его уже давно никто не слушает, и продолжал формально исполнять повинность, порученную школьной администрацией в канун важнейшего для страны праздника.

Но дежурная речь оборвалась, так же нелогично, как и начиналась больше получаса назад. В воздухе повисла пауза, как магнитом притянувшая внимание. Фёдор Яковлевич продолжил:

– Об оценках за сочинение скажу прямо – порадовали. Двоек нет. Пятерок много.

Алла оказалась в списке отличников одна из первых. Когда же прозвучала фамилия Иры, подруги переглянувшись, встретились глазами полными удивления.