– Ну вот, видишь, – сказал Элетуэл. – Раз сам Первый министр…

– Они ругаются, – перебил его, озвучив мысль, которая давно не давал ему покоя, Тофаст.

– Кто?

– Да принцессы. Одна сказала… как же там… «Ёксель-моксель»… другая – «Хрень собачья»…

– Да ну! – У Элетуэла отвалилась челюсть, а в глазах вспыхнул восторг, переходящий в обожание.

– Шэни заявила, что у них в Аладии все так говорят… Типа… «В чем проблема, расслабься, чувак!» – она сказала.

Элетуэл издал смешок, больше всего подходящий под определение «идиотский». Что он этим хотел сказал, эльф сам еще не решил, но определенно новость ему понравилась.

В том, что две такие сногсшибательные красотки выражаются, словно какой-нибудь человеческий золотарь, было нечто сексуальное.

Подумав, что в Аладии такое в порядке вещей, Элетуэл захотел попасть туда немедленно.

– Ладно, – сказал пограничник, облизываясь. – Пойду, засвидетельствую…

– Может, не надо? – спросил Тофаст.

– Почему?

– Они сказали, что будут отдыхать, а еще спросили, нет ли у нас тут… баб. Так сказала Ансива.

– Имеются в виду эти… женщины, что ли?

– Да, – поник плечами Тофаст.

– Зачем им… бабы?

– Дескать, раз они принцессы, за ними надо ухаживать. Дорога была трудная, сказали они, безо всяких удобств и так далее.

– Да где ж мы этих… баб-то возьмем? – недоуменно похлопал глазами Элетуэл. – Тут режимный объект, по уставу живущий, милитаризованная зона… Но… хорошо, Тофаст, раз уж все равно я собираюсь засвидетельствовать, то заодно и объясню, извинюсь, скажу, что в следующий раз баб привезем…

Тофаст оттянул ворот своей куртки, чувствуя, как становится жарко.

– А ты, – сказал ему Элетуэл, – обойди посты. Твоя очередь, не забыл? Начальственная должность – не повод отлынивать. Давай!

Командир и пикнуть не успел, как его толкнули в спину, придав ускорения, и очнулся он только через пару минут, обнаружив, что идет по мостику в десяти метрах от дерева.

Обернувшись, эльф заметил издали, как колышется полог, за которым только что скрылся Элетуэл.

Только одно чувство испытывал он сейчас к коллеге. Зависть.

– Погодь… Дай глотку промочить, – сказала Ансива, снова наполняя кубок.

Клатейю, народный долерозийский напиток, эльфы держали втайне ото всего мира, но разбойники, по праву родства, получили возможность хлебать ее в любых количествах.

Походила она на сладкое пиво и поначалу казалась противной. После второго стакана, впрочем, вкус многократно улучшался, что не могло не радовать. А уж приятственный шум в голове и эйфорию питье вызывало однозначно.

Принцессы успели отдать клатейе должное, и потому их языки во время разговора с Тофастом чувствовали себя весьма свободно.

– Ну, что принесла? – спросила Шэни, ерзая от нетерпения.

Ансива ухмыльнулась, поставила кубок на деревянный столик и положила свернутый плащ на пол. Развернула и показала сестре трофеи, который успела надыбать во время кратковременной вылазки.

Шэни подползла на четвереньках.

– Негустой улов, – сказал она, разглядывая с брезгливостью особы королевской крови предметы.

– Первый блин комом, – отмахнулась Ансива, – здесь, думаю, ничего путного нет. Кошельки в карманах эльфов пустые, я даже не стала вытаскивать их. Зачем оборванцев расстраивать? Зато вот этот кинжальчик, смотри. Или стилет. Два аметиста по пятьдесят золотых. Серебряная инкрустация, мать ее. Цепочка. Пойдет за двадцатку. Брошь – не думала, что ихнее мужичье носит броши.

– Поди, и сотня, – сказала Шэни, разглядывая вещицу на свет.

– Представь, что есть в Фалвиндере, – подмигнула Ансива, – золото! Горы золота и камней! На всю жизнь хватит по самое некуда.