«Возможны серьезные когнитивные искажения, – записал в книгу Балимор. – Подобный опыт не описан в магической литературе, и заклинание, которое я использовал, кажется, никогда и нигде не применялось. По этой причине не берусь предсказать последствия…»
– Дура!
– Идиотка!
– Я тебе шары выцарапаю!
Балимор вытянул шею. Эльфийки старались оторвать друг у друга скальпы.
«Вероятно, периодически две части сознания – женская и мужская – станут соперничать».
Перо с противным звуком скребло плотную желтую бумагу.
– Коза драная! – заорала Шэни и, размахнувшись, врезала Ансиве по морде. Блондинка кувыркнулась в кусты приемом, хорошо известным в среде кабацких завсегдатаев.
«Да, сомневаться не приходится, – добавил Балимор, – сущности борются и периодически одерживают верх…»
Ансива в долгу не осталась, и уже через секунду выпрыгнула из кустов, вооруженная длинной палкой. Сестры скрылись из вида.
Отбросив перо, Балимор встал и направился к выходу, намереваясь прекратить это безобразие.
Если кое-кто здесь забыл о деле, он напомнит.
– Эй, прекратите! – заблеял старик.
Девицы носились вокруг бани. На третьем круге чародей загородил им дорогу и понял, что переоценил свои силы. Его сшибли, и удар получился такой, что искры полетели у бедолаги из глаз. Балимор низвергся оземь, аки сухая коряга.
– Упс, – сказала Шэни, склоняясь над ним. – Перестарались!
– Это ты виновата, тощая задница!
В поле зрения чародея возникла вторая голова.
– Чего? У кого это тощая!
– Помнишь Сладкую Бетти из таверны в Москринне? Так тебе до нее далеко!
– Сейчас я тебе мозги вышибу, курва!
Чародей вытянул руку, упираясь указательным пальцем в небо.
– Кхххыыы… – сказал он, хватая ртом воздух. Вместе с воздухом он всосал пролетавшую мимо муху и закашлялся.
– Ладно, давай затащим его в дом, а то помрет, – сказала Ансива.
Эльфийки взяли старика за ноги и поволокли, словно мешок. Через некоторое время Балимор оказался на своей кровати.
– Если… если… чтоб вас дьяволы взяли! – забулькал он, наполняясь праведным гневом. С каким наслаждением он всыпал бы сейчас этим бандиткам по голым задницам! – Чтоб вы запаршивели… я стараюсь ради вас… я… кхыыыыы!..
Шэни, повисшая на спинке кровати, с тревогой посмотрела на сестру:
– Слушай, он ласты не склеит?
– Может, и склеит, – пожала плечами Ансива. – Ему двести лет. Тут призадумаешься.
Старик бился в конвульсиях, пытаясь донести до столь невосприимчивых и неблагодарных ушей свою мысль.
– Быстро… быстро…
– Дедуля, дыши глубже, – посоветовала Шэни. – Глубже. И говори четко и ясно.
– В баню! Идите вы в баню!
Балимор состроил зверскую рожу.
– В баню!.. Хринг Кривонос уже ищет вас… Как выдумаете, что я ему скажу, если он найдет вас здесь? В баню и в путь!
Шэни погладила его по щеке и немножко всплакнула, после чего выругалась, как могут ругаться только солдаты.
– Ладно, идем, идем. И чего волноваться? Магистр, тебе это вредно, понял?
Балимор полежал, отходя от столкновения.
Да, кажется, нажил он себе проблем на старую задницу.
Посмотрев на чучело Вирлпуса, чародей сказал:
– Надеюсь, овчинка стоит выделки.
Глава пятая
Хринг Кривонос напоминал раздувшегося от крови комара, такой же красный, а его ярость могла сравниться разве что с яростью упустившего добычу тарантула.
Похмелье, которым страдал главарь шайки, ничуть не смягчало столь свирепого настроения.
– Все обшарили? – прорычал он, восседая на своем троне и глядя на дрожащего разбойника.
Крукс славился отвагой и силой и всегда первым кидался на вооруженные до зубов конвои, что сопровождали караваны с добычей, но сейчас выглядел побитым щенком. Ростом под два метра, разбойник казался гораздо ниже и с каждой минутой уменьшался.