Эве было абсолютно наплевать на поток ненужной информации, которую женщина выливала на неё. Габриэла не замолкала весь полёт, словно собиралась рассказать ей всю свою биографию за один присест. Это начинало раздражать. Если её цель была в том, чтобы оттолкнуть Эву, у неё это прекрасно получалось.

– Фрэнк – врач, работает педиатром в Мемориальной больнице, – добавила черноволосая женщина, её лицо на мгновение смягчилось, будто она вспомнила что-то приятное. – Я всегда надеялась, что мой старший сын пойдёт по его стопам, но Лукас слишком упрям. Его больше интересует, как пустить свою жизнь под откос, – с горечью добавила она.

Габриэла без устали рассказывала о своих сыновьях. Но это был первый раз, когда Эва услышала в её голосе не восторг и любовь, а явное раздражение. Видимо, этот Лукас действительно успел отличиться, раз так злил свою мать. Габриэла не выглядела человеком, который пилит по мелочам, так что, вероятно, причина была серьёзной.

Ранее она уже объясняла, что у них с мужем двое сыновей, и оба до сих пор жили с ними. Старшему, Лукасу, было двадцать лет, он учился в местном колледже на бухгалтера. Младший, Нэйтан, был всего на несколько месяцев старше Эвы, заканчивал школу и, скорее всего, оказался бы с ней в одном классе.

Если честно, Эве было абсолютно всё равно, чем они занимаются. Единственное, чего она хотела – чтобы её не трогали. Даже если им придётся жить под одной крышей, это ещё не значит, что они обязаны общаться.

Эва вообще не испытывала особого доверия к парням. Особенно после того, как её бывший бросил её только потому, что она отказалась с ним переспать.

Придурок.

– К счастью, Нэйтан, похоже, интересуется медициной. Он подал документы в несколько колледжей, надеюсь, его куда-нибудь примут, – продолжала Габриэла, даже не замечая, что её приёмной дочери было наплевать на её «братьев».

Эва не понимала, почему для этой женщины и её мужа было так важно, чтобы их сыновья стали врачами. Разве не логично позволить каждому самому решать, кем быть? Какая разница, если это не их выбор?

– Ты уже определилась, что хочешь изучать в следующем году? Может, стать юристом, как твой отец? Он был замечательным человеком, – спросила Габриэла, внимательно взглянув на неё.

Эва лишь покачала головой, намеренно игнорируя упоминание об отце. Ей не хотелось идти по стопам родителей.

До смерти бабушки у неё были планы на колледж. Она ещё не решила, какую профессию выбрать, но точно не хотела остаться без образования. Однако после того, как Терезы не стало, вместе с ней исчезла и жажда жизни. Все её намерения рухнули. В итоге вместо поступления в колледж она решила найти работу.

– Ты не очень разговорчивая, да? – без тени улыбки усмехнулась Габриэла, когда между ними повисло неловкое молчание.

Удивительно, что только сейчас женщина осознала, насколько жутко молчалива была Эва. Может, наконец поймёт, что она просто не хочет с ней разговаривать?

– Я ценю твои усилия, Габриэла, но я не хочу быть чьей-то обузой. Просто живи своей жизнью и игнорируй моё существование. Я постараюсь появляться как можно реже, пока нахожусь здесь, – отрезала Эва, ускоряя шаг и стараясь не обращать внимания на раздражающий стук каблуков Габриэлы по полу.

Этот звук действовал Эве на нервы. Почему женщины всегда чувствуют необходимость носить эти ужасно неудобные туфли?

– Эви – Бу, ты для меня не обуза. Я рада принять тебя в свой дом. Фрэнк и я всегда хотели иметь дочь, – возмущённо заявила Габриэла.

Эве хотелось закричать, что с того дня, как умерли её родители, она перестала быть чьей-либо дочерью. Но она сдержалась. Она и так уже сказала Габриэле больше, чем следовало. Возможно, та даже начала жалеть, что взяла её к себе.