Чтобы как-то отвлечь маму, она спросила:

– А где Лиза?

– Лизочка убежала на работу, – проворковала Лидия Дмитриевна и продолжила жарить тоненькие, практически просвечивающиеся блинчики.

– И где? – С небольшой толикой любопытства уточнила Лена у мамы и глянула на настенные часы. Половина десятого утра. Любая кантора начинает свою деятельность с восьми утра. Исключения были банки их маленького городка – те открывались в девять. – Кем ты говоришь она работает?

– О, она секретарь в одной маленькой строительной фирме. – Лидия Дмитриевна нахмурилась, пытаясь вспомнить название. – «Рома и Ко», или «Ромастрой».

– «Романовстрой»? – с замиранием уточнила Лена.

– Да, да. Секретарём директора фирмы. – Мама тут же закивала головой и разлилась хвалебными одами Лизе. – Она такая умничка стала, помощница моя…

Лена уже не слушала мать. Она отставила в сторону чашку с остывшим кофе и отодвинула от себя тарелку с овсянкой, так и не притронувшись к ней. Она опустевшим взглядом пробежалась по отправленной вчера ночью собственной анкете на электронный адрес «Романовстроя», претендуя на должность делопроизводителя. Благо, ещё будучи студенткой, она успела воспользоваться случаем на третьем курсе и закончить дополнительный курс «управление и делопроизводство».

Помнится, она чудом успела подать документы и сдать входные экзамены, хотя после смерти папы она мало о чём могла думать. Повезло тогда, что староста позвонил и предложил, мол, вдруг лишней корочка не будет, и Лена рискнула. Отец всегда говорил, что в этой жизни не знаешь, что случиться и что пригодиться, и если есть возможность, то стоит за неё хвататься. Наверное, их семье поэтому повезло, и мама намного легче вошла в наследование благодаря его педантичной привычке держать все документы в должном виде и тяге к перестраховке. А, быть может, сам беду накликал…

Лена вздохнула. Нет, в одной фирме им с сестрой не ужиться, да и пытаться нет желания. Придётся отказаться от этой затеи… Лена уже успела закрыть свою анкету, но прежде чем она закрыла вкладку, страничка с открытыми вакансиями «Романовстрой» обновилась. Появилась новая вакансия «Требуется секретарь».

Елена дёрнулась. Даже сердце участило бег. Она даже кликнула на объявление, чтобы убедиться, что ей не показалось. Но нет, чёрным по белому были написаны требования соискателей. Она озадаченно моргнула и только потом снова обратила внимание на маму, которая давно перестала что-то рассказывать и с болью во взгляде смотрела на неё, сидя напротив.

– Покушай, пока горячие… – Она заботливо пододвинула к Лене тарелку с горой тоненьких блинчиков. – На домашнем молочке, как ты любишь. Я с утра к тёте Маше сбегала.

Пока Лидия Дмитриевна говорила, Лена всё внимательнее всматривалась в её лицо. Выцветшие голубые глаза, тёмные круги под глазами, новые морщинки вокруг глаз и рта. Похудевшая и осунувшаяся мать выглядела совсем уже старушкой… Взгляд Лены опустился на старый свитер крупной вязки. Отцовский… Мама по-прежнему страдала и горевала по ушедшему в рассвете лет мужу, так же как и она сама. Но не только это… Сердце может горевать, но тело не может болеть так долго. Неужели мать съедает ещё что-то?

– Мама, ты как себя чувствуешь?

– Да всё хорошо, милая, – Лидия Дмитриевна отмахнулась и принялась полотенцем стирать невидимые крошки. Взгляд её забегал по кухне, пока и вовсе не потупился.

Лена прикусила язык. В конце концов, её три года назад выгнали из родного дома. И её не касается ровным счётом ничего здесь творящееся…

– Кхм… Мам, я ненадолго к вам. С первой же возможностью – съеду. Просто… – Лене нестерпимо хотелось признаться, как она на самом деле скучала по ней. Рассказать, как было обижена, и как не сложилась её взрослая жизнь в N. Но она лишь сжала кулаки под столом, чтобы мама не заметила, как дрожат её руки. – Просто… – Она снова запнулась. – Просто я устала от большого города. Хочу более тихой жизни. Там все куда-то бегут…