Я ждала, когда тостер выплюнет поджаренный хлеб и старалась не глядеть на экран его смартфона. Никогда бы в голову мне не пришло лезть в его личное пространство, но здесь я чувствовала, что меня будто приглашают. Приглашают с каким-то умыслом, и я поддалась. Лучше бы я этого не делала!

Лайки и сердечки, огоньки и аплодисменты – и все под бесконечными силиконовыми сиськами, накаченными филеями, чуть ли вывернутыми наизнанку губами, подправленными носами.

Я не верила, что мой Игорь может восторгаться всем этим пластиковым великолепием. Но он не только восторгался. Он вступал в длинные переписки. Я заглянула в его мессенджеры. Парад расфуфыренных куриц продолжался и там.

Только в мессенджерах они уже не стесняли себя нижним бельем, неспособным сдержать их выдающиеся во все стороны округлости.

То есть он что, залипал вот так в приложении, а потом ложился в кровать и залезал на меня? Он хоть глаза держал открытыми или закрывал, чтобы лучше представлять своих перекроенных пластикой девиц?

И не просто любовался ими. Он писал им такое, что я даже вспоминать не хочу. И ведь эта скотина совсем не заморачивался, он и меня называл точно такими же уменьшительно-ласкательными, как и этих девиц.

Руки мои дрожали. В висках пульсировало. Я не могла надышаться. Из квартиры будто выкачали весь воздух. Я вспомнила, что он почти никогда не называл меня по имени в последнее время. Наверное, потому что не хотел проколоться и случайно назвать чужим именем. Но если не хотел проколоться, зачем сейчас все выставил напоказ?

Я чувствовала себя даже не преданной. Это было больше, чем предательство. Какая-то такая подлость, которой я даже название не могу придумать. Дура!

Я смотрела и в первые минуты даже пыталась придумать ему оправдание. Словно не верила, что это происходит на самом деле и это не какая-то злая шутка. Но все мои бессознательные попытки обелить человека, которого люблю, разбились на осколки.

Пролистав сообщения в мессенджере на месяц назад, я прочитала: «Вчера было хорошо, Вика. Нужно повторить, видишь, я уже жду». И эта было не просто сообщение. Это была подпись к фотографии. А на фотографии его эрегированный член!

Я швырнула телефон на стол, и в этот момент Игорь вышел из ванной, обмотанный полотенцем на бёдрах.

Он глянул на телефон. На телефон! Не на меня. Словно хотел убедиться, что я все видела. И только потом уже посмотрел на меня. «Ну, что скажешь?», – читалось в его бесстыжих глазах.

Он встал в дверном проёме и скрестил руки на груди.

– В телефоне копалась? – спросил он так, словно сам не хотел того.

А я, глупая, чуть было не начала с извинений, но вовремя осеклась.

– Да уж, было на что посмотреть. Зачем, Игорь? Почему? Со мной что-то не так?

Он будто только этого вопроса и ждал.

– Что-то не так? Ты же улетевшая!

– Куда улетевшая? – мой вопрос был нелепым, но искренним.

– Вообще улетевшая. Думаешь, я хотел тебя обидеть? Нет! Я только хотел показать, что мне на самом деле нравится в женщинах. Это такой намёк, Марго. Почему ты не можешь быть такой? – он показал на телефон. – Что тебе мешает?

– Какой такой, Игорь? Ты посмотри, они же все одинаковые. Одну не отличить от другой. Словно клоны какие-то.

– Чушь! – фыркнул Игорь.

Он разнервничался и заходил по кухне туда-сюда.

– Это красиво. Я просто хочу, чтобы ты тоже выглядела красиво. Я намекал, но ты не слушаешь. Не вылезаешь из этих своих дурацких мешков-свитеров. Да мне бывает стыдно с тобой иногда по улице идти!

От этих слов что-то кольнуло в груди. В животе похолодело. Кажется, я забыла, как дышать. В голове разом образовалась какая-то пустота – ни одной мысли, словно я провалилась в холодную бездну.