Глаза Джеймса довольно блеснули, он мягко улыбнулся.

– Тогда чего ты испугалась? – мурлыкнул он. – Просто расслабься и получай удовольствие, милая.

И он снова наклонился, а язык уверенно провёл между складочек, добираясь до чувствительной серединки. Фиалка сдавленно охнула, её глаза широко распахнулись, а тело выгнулось навстречу пикантной ласке. По венам словно огонь прошёлся, желание лизнуло изнутри огненным факелом. Она хотела продолжения… И уже неважно, насколько странно и непривычно всё было. Прежде чем Фиалка успела сообразить, с её губ сорвалось тихое:

– Ещё…

От Джеймса донеслось довольное хмыканье, и он продолжил. Пальцы ещё шире раздвинули влажные складочки, горячий рот жадно прижимался к раскрытому лону, мягко втягивая скользкий кусочек плоти. Посасывал и игрался с ним, заставляя девушку судорожно вздыхать, а потом и тихо постанывать, нетерпеливо ёрзая и желая большего. Правда, чего именно большего, она и сама до конца не понимала, ведь с ней всё это происходило в первый раз. Ладони Джеймса скользнули под её попку, приподняли, а большие пальцы уверенно проникли в жаркую, упругую глубину, двигаясь там размеренно и неглубоко, лишь поддразнивая и сильнее разжигая полыхавший в теле костёр.

Она даже не поняла, в какой момент её пальчики оказались в жёстких прядях Джеймса, Фиалка вообще перестала себя контролировать, полностью погрузившись в новые, горячие ощущения. Она забыла, кто и где находится, она сгорала в пламени, которое сумел разбудить в ней Джеймс всего лишь несколькими откровенными ласками. Но какими!.. Фиалка бы никогда не подумала, что {там} всё может быть настолько чувствительным. А Джеймс продолжал, его язык уверенно скользил по раздразненному, истекающему лону, тщательно вылизывая, исследуя, нежно обводя набухший бугорок. Странное напряжение внутри стремительно нарастало, превращая Фиалку в один обнажённый, натянутый до предела нерв. Волны дрожи то и дело пробегали от шеи до самых кончиков пальцев, она хватала ртом воздух, что-то бессвязно шепча, стоны становились громче с каждым прикосновением.

Оборотень несколько раз останавливался, каким-то невероятным образом угадывая тот самый момент, когда Фиалка уже готова была рассыпаться на множество осколков. Замирала, балансируя на самой грани, а потом снова стремительно падала в пропасть без дна. Чтобы опять зависнуть, почти не ощущая собственного тела…

Пока вдруг оборотень не сжалился над ней. Его язык осторожно, нежно коснулся самой сердцевинки, а пальцы проникли внутрь одним сильным движением особенно глубоко. Фиалка выгнулась, не сдержав длинного стона облегчения, и тело тоже сделалось лёгким, невесомым, а напряжение, копившееся внутри всё это время, вдруг лопнуло, обсыпав обжигающими искрами. Удовольствие накрыло волной, а потом ещё одной, когда Джеймс ещё раз нежно лизнул и подул, чуть отстранившись. Фиалка задохнулась от нахлынувших эмоций, зажмурившись до разноцветных искр, а потом тихо выдохнула, чувствуя себя опустошённой и странно довольной. На губы так и просилась улыбка, и думать ни о чём не хотелось. Тело окутала мягкая истома и расслабленность, и Фиалка купалась в необычных ощущениях, смакуя это послевкусие.

Пока Джеймс не обнял, поднимая, не прижал к себе. Девушка тут же испуганно вздохнула, напряглась, не зная, чего ожидать дальше. Ну, наверное, ему тоже хочется удовлетворения…

– Я рад, что тебе понравилось, милая, – раздался около уха его чуть хриплый голос, и широкая, тёплая ладонь медленно погладила её по спине. – Мне сейчас надо уйти по делам, а когда вернусь, мы с тобой отправимся за покупками. Тебе нужны платья.