— Я ни­чего не хо­чу раз­ру­шать — я всё знаю, всё чувс­твую и всё по­нимаю. Я го­това от­дать жизнь за тво­его ре­бён­ка. Я го­това дер­жать Ма­шино платье, ког­да она бу­дет вы­ходить за­муж. Я го­това дать Ки­рил­лу всё, что он за­хочет. Прос­то я люб­лю те­бя, Па­ша, и ни­чего не мо­гу с этим по­делать.

По-мо­ему, он вы­мате­рил­ся ми­мо труб­ки длин­ным неп­ристой­ным ру­гатель­ством.

— Нет, ты точ­но хо­дячее не­дора­зуме­ние, — про­бор­мо­тал он. — Ты ду­ма­ешь, мне лег­ко? Ты ду­ма­ешь, я не…

Сно­ва пос­лы­шались ма­тер­ные сло­ва.

— Аня, ес­ли ты и прав­да ме­ня лю­бишь — пос­та­рай­ся ме­ня за­быть, — нас­той­чи­во ска­зал он. — У нас не нас­толь­ко да­леко заш­ло, что­бы ты стра­дала обо мне день и ночь. Вы с Ки­рил­лом неп­ло­хая па­ра. Зай­мись ва­шими от­но­шени­ями. Выб­рось ме­ня из го­ловы.

Слё­зы по­кати­лись по ще­кам, но я про­дол­жа­ла смот­реть в ка­меру. Пусть ви­дит моё зап­ла­кан­ное ли­цо. Пусть оно снит­ся ему в кош­ма­рах.

— Мы по­няли друг дру­га? — спро­сил он. — Аня! Мы до­гово­рились?

— Как ска­жешь, Паш…

— Са­ма ска­жи!

— Да, мы по­няли друг дру­га.

— Вык­лю­чи свет, иди вниз и умой­ся. А по­том воз­вра­щай­ся к Ки­рил­лу. Ты ме­ня слы­шишь?

Я кив­ну­ла.

— Всё бу­дет хо­рошо, — ска­зал он та­ким то­ном, слов­но сам в это ве­рил.
 

***

Я сде­лала, как он ве­лел. По­гаси­ла свет в спаль­не, плот­но прик­ры­ла дверь и спус­ти­лась на пер­вый этаж. Заш­ла в ван­ную. Пос­то­яла, за­быв, что нуж­но сде­лать, и выш­ла об­ратно. Нат­кну­лась на Ки­рил­ла.

— Вот ты где! А я ду­маю, ку­да ты про­пала?

Я пос­мотре­ла на не­го. В ка­рих гла­зах скво­зила тре­вога, как буд­то он чувс­тво­вал, что со мной про­изош­ло что-то не­поп­ра­вимое. На са­мом де­ле это про­изош­ло нам­но­го рань­ше — воз­можно, в тот ве­чер, ког­да Мол­ча­нов пос­та­вил под­нос с ви­ног­ра­дом на пол, от­ка­зав­шись от­дать его мне в ру­ки. Или ког­да ак­ку­рат­но вы­тер гу­бы сал­феткой, бро­сил её в ста­кан­чик и ушёл из «Стар­бакса». Или ког­да под­нял свой са­молёт со взлёт­но-по­садоч­ной по­лосы Пул­ко­во и по­летел на за­пад, прочь от ме­ня. Но всю окон­ча­тель­ность при­нято­го им ре­шения я осоз­на­ла толь­ко сей­час.

Он хо­чет, что­бы я бы­ла с Ки­рил­лом. Он ска­зал, что ес­ли я люб­лю его, то дол­жна быть с Ки­рил­лом. А я люб­лю его — по­это­му вы­бора у ме­ня нет. Я бу­ду с Ки­рил­лом.

Я шаг­ну­ла впе­рёд — стре­митель­но и пос­пешно, что­бы не пе­реду­мать. Об­ня­ла Ки­рил­ла од­ной ру­кой, прив­лекла к се­бе и до бо­ли впи­лась в его гу­бы. Я про­сила его об от­сроч­ке, о вре­мени для соз­да­ния чес­тных и от­кры­тых от­но­шений, о том, что­бы наш секс из­ба­вил­ся от не­види­мого, но явс­твен­но­го штам­па «кли­ент и прос­ти­тут­ка». Но к че­му лу­кавить? Наш секс всег­да бу­дет сек­сом кли­ен­та и прос­ти­тут­ки, ес­ли я не по­люб­лю Ки­рил­ла всей ду­шой. А я не по­люб­лю его.

К че­му му­чить че­лове­ка? Он хо­чет ме­ня — пусть бе­рёт. За его доб­ро­ту ко мне и мо­им близ­ким, за его чувс­тва, за щед­рость, де­ликат­ность и вни­матель­ность, за си­лу и кра­соту, за то, что он обан­кро­тил свой биз­нес ра­ди спа­сения дру­га, за всё это — пусть поль­зу­ет­ся мной. Ка­кая ме­лочь! Всё рав­но у ме­ня ни­кого боль­ше нет. Он единс­твен­ный. Я по­тер­пе­ла ко­раб­лекру­шение и ме­ня выб­ро­сило на ос­тров под наз­ва­ни­ем «Ки­рилл Ко­ханов­ский» — мне не­куда деть­ся. Ос­та­ёт­ся бла­года­рить судь­бу, что ос­тро­вок омы­ва­ет тёп­лое мо­ре, что сол­нце све­тит яр­ко, а вет­ки де­ревь­ев тре­щат от спе­лых пло­дов. Мож­но всю жизнь про­жить в не­ге и сы­тос­ти — и счи­тать се­бя са­мой счас­тли­вой жен­щи­ной в ми­ре.