– Привет, Женёк! Как дела? – таким тошнотным бодрячком подкатил Фёдор.

– Привет, – сухо ответил я.

– Нехорошо, брат, друзей забывать. Чего не звонил-то?

Ну, блять, что за человек. Не было у меня настроения в игры эти дебильные играть, поэтому я эти его «просто поболтать, сходить бухнуть» сразу купировал, объявив:

– Что, думаешь, не знаю, зачем звонишь?

– А… а что, нельзя? Я просто со старым другом хотел… – ну вот, завёл шарманку. Не друг ты мне старый, а старый лгун, неисправимый лжец и клеветник.

– Заканчивай. Ты же прозрачный, все твои мысли и уловки я наперёд знаю. И всегда знал.

Он на пару секунд смолк, слышно было как колёсики в его маленьких мозгах что-то такое там выщёлкивают, а потом, всё же, решил сменить тон или тактику.

– Ну и что у меня за мысли?

– Да ничего сложного. Деньги! Это же самое-самое главное для тебя. Ну да, работа там – это важно, потому что – тоже деньги.

– Да? Мы же друзья, – Фёдор не унимался, делал попытки. Молодец, настоящий уебан, нет, такому не научишься, природный талан, данный от рождения – сказал бы «от бога», да не от бога он. Точно не от бога.

– К-ха, – я аж поперхнулся. – В каком месте друзья-то? Я тебя на работу устроил, обучил всему, базу дал, косяки покрывал твои, – всё-таки прорвало меня, эх, – а ты генеральному на меня наговаривал, а в конце вообще откровенно бычить стал, демонстративно жопу Олегу стал нализывать до зеркального блеска. С тобой общаться – как в гнилой лошади копаться. Друзья, блять. Знаешь ведь, что в больничку после такого не поедешь, так почему бы и нет, да? У меня есть преимущество в физической силе, но с тобой, типа «другом», я его никогда не использовал. Знаешь, некоторые это благородством называют. Но ты же не знаешь такого слова, своё преимущество безнаказанности ты на сто процентов используешь, оскорбляя и клевеща. Пакостно всё это, мразотно. – Зря я так начал с ним говорить, всё равно его не исправить. Сорвался, стыдно.

– Ох ты, какой крутой, – изменив тон с дружеского, на наглый, агрессивный, пропел Фёдор. – Сильнее, говоришь? – прорезался злобный гоблин из камуфляжных кустов рассуждений о дружбе, аж в нос заговорил и запыхтел. – Может рискнёшь? Покажешь, какой ты, сука, боец?

 А я уже, услышав настоящий его голос, успокоился, поэтому на его предложение ответил:

– Ну ты же знаешь, где я живу. С 19 до 19-30 я уже дома. Приезжай.

– Приеду, не беспокойся, – буркнул Фёдор и трубку бросил.

 Конечно, никуда он не поедет. Зачем это ему? Он же болтун, а не псих. Я был уверен, что он трепался, в обиженных чувствах прибывая. Обиженка пузатая. Но я ошибся.

С того разговора прошло два дня, возвращаюсь я домой и, уже подходя к подъезду, слышу:

– Кашин, постой-ка.

 Оборачиваюсь, присматриваюсь, и что, точнее – кого я вижу? От лавочки ко мне спешит он – мой ненаглядный клеветник Фёдор. Подошёл, встал в позу спесивого Д’Артаньяна и дерзко так заявляет:

– Ну, что? Обосрался?

– Иди на хуй! – ответил я просто, чтобы отстал, тем более что я действительно занервничал, но больше разозлился.

 Я попробовал уйти от греха подальше, но он не пустил, схватил за куртку. Схватил! Ну, меня и переклинило, навалилось всё разом – обидные слова, сплетни, враньё, подлость. Комбинация вылетела сама собой – хлёсткий лоу под колено и сразу же левым боковым по печени. Фёдор честно успел что-то там махнуть в сторону меня, но короткие ручонки, то есть, руки коротки, а потом нелепо подпрыгнул вперёд и вверх, и навалился на меня всеми своими объёмными жирами весом под 120 килограмм. Тип он тяжёлый во всех смыслах, на ногах я не устоял, стал падать, и в падении развернул его тельце боком. Фёдор перелетел через меня и башкой врезался в спинку лавочки. Пока он, похрюкивая, возился, пытаясь подняться, я напрыгнул на него сверху и надавил большими пальцами ему на глазные яблоки.