Хотел я ей тогда сказать: «Хватит туфту-то гнать, Тамара, мне-то сказки не рассказывай, комсоргом ты там была или ещё кем, пизде-то ведь по барабану, она своего требует… Или тебя этому в школе не научили… как грамотно с ней приводить в рабочее состояние… Знаю я вас, ханжей, в тихом омуте крокодилы плавают», – но промолчал… Есть такие бабы: стреляй в них из автомата – ни за что не признаются в своём постыдном поведении наедине с зеркалом… Понятно, стыдно бабе – замужней женщине, уважаемой гранд-даме, матери двух взрослых дочерей и внучки, бывшему серьёзному, ответственному комсоргу со значком Ленина на груди – признаться чужому человеку, и даже не слесарю-психотерапевту, набитому, как осёл, фрейдовой словесной мусоркой, что балуется пальчиком, тем более при живом муже.

А ещё лет восемь-десять назад с Петей мне «ездили по ушам», как много счастья в их семье, и телевизор японский, и дорогой видеомагнитофон «Пионер», тоже японский, и проигрыватель пластинок, и микроволновка, и куча дорогих виниловых пластинок; я когда в гости приходил, Петя пьяный: «Чего, Витёк, хочешь послушать: Deep Purple, Pink Floyd, Led Zeppelin, Uriah Heep или ещё чего?» И автомобиль – все дела, привёз из Германии после взятия во второй раз Берлина (первый-то раз, напоминаю молодёжи, его взяли в 1945 году наши деды и отцы), и поесть хорошо готовит… когда была помоложе и не так злоупотребляла алкоголем. А Петя если и злоупотреблял, то со стороны незаметно было их внутреннего негатива отношений…

Но после двух-трёх выпитых стопок между нами мальчиками-девочками раскололась, падла, что да, балуется пальчиком, но сделала оговорку: от случая к случаю, когда Петя пьяный храпит на диване, в качестве, так выразиться, моральной компенсации за отсутствие нормальной семейно-прикладной сексологии (редкие перепихоны по пьяному делу не в счёт), а по большому счёту – за отсутствие вообще какого-либо, ну хоть бы редкого, но регулярного секса.

Дальше – больше: после ещё двух выпитых стопок водки она разоткровенничалась и призналась как на духу, что за двадцать лет (за 20! Врубаетесь, господа офицера́?! Считай, вся жизнь!) супружеской жизни с этим козлом – так и сказала про мужа в присутствии его друга (вот так, что некоторые прекрасные, и не то чтобы очень, замужние дамы про нас говорят за глаза между ними, девочками) – она ни разу – НИ РАЗУ! – не испытала оргазма (ебануться с колокольни три раза!), каковой должна по всем законам отношений между полами, находящимися в длительном, затяжном пребывании в одной лодке среди волн и бурь совместной жизни, а тем более по законам природы должна испытывать женщина, находясь в близком контакте с мужчиной для счастливых гармоничных отношений, ежедневного хорошего самочувствия и здоровья, а не как двое разнополых животных в одной норе, ненавидящие и кусающие друг друга, однако и не расстающиеся из-за страха одиночества и в силу инерции многолетней привычки… Ни разу он её не употребил как следует (бедняжка, мне её даже стало жалко, про таких говорят – соломенная вдова; я теперь понял, про каких это женщин идёт речь, а когда был маленький, если слышал такое словосочетание, не понимал). Это даже ещё такой женщиной быть хуже, чем просто одинокой… Одинокая – НИКОГДА не имевшая секса с мужчиной – и не знает, что это такое – притерпелась к своему несчастью, и уже наполовину горе сгладилось, тем более работать по домашней работе не надо, обслуживать эту неблагодарную скотину – в смысле, мужа или сожителя, – смотреть ежедневно на его пьяную морду, а нередко и самой получать от него по лицу…