– Как так – в мешке? Ну, разумеется – в мешке! Но речь-то идёт не об этих… этих мы сейчас добьём, как загнанную дичь… а о тех, которые приедут следом! Ну а этих – либо мы сейчас уложим, чтобы очистить дорогу к отходу, либо они пристрелят нас самих! – возразила ему Дама, досадливо морщась от созерцания своей гневной проделки.

– Следом никто не приедет! В том-то и фокус! – пояснил своё противодействие Эрудит, встав с капота и отряхаясь от пыли, зная наперёд, что бит боле не будет, поскольку уже зацепил публику своей недомолвкой.

– После всего, что здесь произошло, приедут непременно! – вставил свой резкий комментарий громила Ярослав, высокомерно оглядывая повреждённого коротышку.

– Подожди, Ярик! Пусть он скажет всё, что знает! – отодвинула громилу Велга, толкая ладонью Эрудита в плечо, из нетерпения перед этой его недосказанностью.

– Я заглушил им эфир! – выдохнул наконец-то из себя признание Эрудит, и смело закурил сигарету.

– Сомнительное, нереалистичное дело – заглушить эфир патрулю жандармов, тем более, состоящему из пары групп… – тут же вставил комментарий военного эксперта Ярила, глядя на Эрудита Че, как на уличённого во лжи шнифтового, справедливо подозревая товарища хвастуна в общем с ним единстве.

– Согласен с Вами, уважаемый “Предводитель Железной Конницы”, но, тем не менее, есть факты, подтверждающие мои слова!… – стоя на своём, согласился с Ярилой Эрудит.

– “Предводитель Железной Конницы”?!!… – пропела слоган, сочинённый Эрудитом Че Велга, забавляясь его звучанием и искоса глядя на зардевшегося от гордости великана.

– Я обладаю обострённой проницательностью и, вместе с тем, ловко оперирую логическими доводами… поэтому позволил себе, без обиняков, назвать заслужившего этого имени героя, так, как диктуют обстоятельства! – парировал иронию Дамы Эрудит, вежливо и почтенно склоняя голову перед великаном Ярославом.

– Но ведь, даже приглушённый и искажённый помехами позывной, будет восприниматься на жандармских базах, как сигнал тревоги… – несмотря на подкупающие и отвлекающие от темы комплименты Эрудита, стоял на своём великан Ярила, относясь к происходящей беседе с полной ответственностью, взявшего на себя часть полномочий по руководству боем полководца.

– Увы, Че, но, называемый тобою “Предводителем Железной Конницы” байкер, которого, для вашего взаимного знакомства, зовут Ярославом, помимо своего подвига-пожертвования мотоциклом, лишь создал смуту в моём задорном войске!… Своими, унижающими безумную отвагу моих нетрезвых бойцов, дотошными выяснениями фактов и логическими доводами, Ярослав лишь всех смутил! А такой конструктивизм, сейчас, противоречит самой идее нашего сопротивления, как сопротивления естества и хаоса, порядку и запрограммированности законоимцев! – включила свет рампы над своими вассалами Дама, приготовившись слушать их оправдания.

– Именно этим своим качеством, этим конструктивизмом, Ярослав, как стратег, снискал себе славу называться “Предводителем Железной Конницы”! – расставил точки над “и”, по своему разумению, революционер Че, и, обращаясь уже к самому Яриле, с ответом на заданный им вопрос о ведении боя, добавил: «Чиновники, разумеется, воспримут приглушённый эфир как сигнал тревоги… но, если глушить их грамотно составленными позывными, какие ведутся патрулями в пустые, не отмеченные правонарушениями дни, то на пульте приёма всё воспримется как штиль, без подозрений…» – пояснил суть своей стратегии Эрудит Че и, аргументируя вышесказанное, вытащил из “Mersedance-Dance” спутниковый телефон; тут же включив его, революционер Че предоставил всем окружающим слушателям возможность вникнуть в суть, происходящей меж жандармами радиопереклички, где подорванные только что патрули отметились хриплым, полусонным голосом, как благоденствующие и не нуждающиеся в помощи.