В воздухе звенели комары, отгоняемые дымом костра, да на реке кричала какая-то птица. Шакалы и гиены примолкли, вспугнутые внезапным шумом в лагере людей.

– Не понимаю я, – наконец нарушил молчание скандинав.

– Что не понимаешь? – переспросил Хутрап.

– Ничего не понимаю, – с досадой сказал скандинав.

– Что тут непонятного? – удивился Набонасар, – разбойничья группа хотела напасть на караван, но увидела, что он под надежной охраной, и напала на деревню, желая там поживиться чем-нибудь.

– Не все так просто, – покачал головой Альрик, – в домах убиты все без различия пола и возраста.

– Ну и что? – возразил Набонасар, – я не раз видел такое, когда убивают всех тех, кто может рассказать про напавших. Так обычно делают, чтобы замести следы.

– А для чего тогда убивать младенцев, которые точно ничего не смогут рассказать? И, ты обратил внимание? Они перебили всю живность, перерезали весь скот, собак, всех, кто мог двигаться. Зачем? При этом они и не скрывали, кто они.

– Как понять твои слова? – удивленно спросил Хутрап, – ты знаешь, кто они?

Вместо ответа скандинав извлек отломанные наконечник стрелы и ее оперение и протянул послу. Передавая из рук в руки, все начали рассматривать их.

– Я отломил это от стрелы, вонзившейся в стену в доме. Все остальные стрелы были такими же, – пояснил скандинав, – взгляните на оперение. Видите, на нем чередование черных и коричневых перьев? А взгляните и пощупайте грани наконечника стрелы. Они зазубрены на манер гарпуна, так, чтобы легко зайти в тело, но невозможно было вытащить. Я видел такие стрелы только у амореев, западных кочевых племен. Откуда здесь, далеко на юго-востоке, могут взяться амореи? Какова цель их бессмысленной жестокости? Запугать нас? Это не так и просто. Тогда что?

– Возможно, ты прав, – тихо сказал посол, – но, пожалуй, этого мы не узнаем. А ведь это только первые шаги длинного пути. Однако, скоро рассветет, надо будет отправляться дальше.

– А с ней что делать? – кивая на шатер, спросил Набонасар.

– Возьмем с собой до Ниппура, возможно, у нее там есть какие-нибудь родственники, – решил Хутрап, – ну не бросать же ее здесь? А там видно будет.

Наличие у экспедиции значительного количества животных диктовало порядок плавания. Конечно, можно было набрать с собой достаточное количество корма для них и плыть без остановок. Однако на весь огромный путь набрать корм для животных было просто нереально. Лишь для десятка породистых скакунов везли ячмень в достаточном количестве. К тому же поздняя весна еще была в разгаре, и травы вокруг было вдосталь. По расчетам, остановка на обед к середине дня никак не влияла на порядок движения. Эта остановка была запланирована, и к вечеру посольство должно было прибыть в Ниппур, как было задумано.

К полудню, к моменту остановки, девушка пришла в себя. Нетвердо ступая, она спустилась с плота на берег, подошла к костру, у которого сидели Хутрап, скандинав и Набонасар.

– Вы меня похитили? – спросила она, бросая на сидящих из-подо лба быстрые взгляды, – мой отец и братья пустятся в погоню и догонят вас!

Сидящие у костра переглянулись. Она ничего не помнила о вчерашнем и еще ничего не знала о гибели всех своих родных.

– Садись у костра, бери мясо, видишь, скоро пережарится, – сказал Набонасар.

– Вы мне ничего не ответили! – она не двинулась с места.

– Бедная девочка, – вздохнул Хутрап и встал.

Он подошел к девушке, приобнял ее за плечи, подвел поближе к костру и усадил на коврик, полученный в подарок еще вчера от ее отца.

Она присела, вопросительно глядя на мужчин.

– Давай сначала познакомимся, – сказал посол, – я Хутрап, посол Эламского государства, это Набонасар, начальник охраны посольства, это Альрик, мой личный телохранитель. Мы направляемся далеко, очень далеко, в Элам, везем подарки его будущему царю. А ты кто?