– Если они не новички, то знают, что им делать, – в упор глядя на них, сказал скандинав, – а если что-то сделают не так, как мне надо, я просто сверну им шею!

– Внешность обманчива, – усмехнулся царь, – поверь, даже тебе это будет не так то и просто сделать. Конечно, они не сравнятся с тобой, – царь окинул взглядом фигуру скандинава, – но, поверь, мечом каждый из них владеет в совершенстве. И не только мечом. Они с детства готовились к поприщу телохранителей, и весьма преуспели в этом.

Молодые жрецы склонили головы.

– Мы не доставим вам дополнительных хлопот, – спокойно сказал один из них.

– Ну, вот и договорились, – довольно сказал Дамик-илишу, – однако, пора. На торжественном богослужении ждут только нас. Священная роща, как и сам зиккурат с храмом Мардука, находятся на другом берегу реки, и надо время, чтобы добраться туда. А ровно в полдень вы должны отплыть. Плоты и корабли уже готовы и загружены.

Богослужение должно было начаться в священной роще бога Мардука, имеющей равновеликое значение с его храмом, расположенном по верху зиккурата. Удобство состояло в том, что священная роща располагалась неподалеку от берега Евфрата. Царь и посол в сопровождении большой стражи на лошадях, а не в носилках, быстро из царского дворца добрались до переправы через реку, где их уже ожидали корабли. Переправа не заняла много времени, и кортеж направился в сторону священной рощи. Вскоре охране уже пришлось расчищать дорогу: людей, желающих поглазеть на редкое зрелище торжественного богослужения, проводимого самим царем, который не снял с себя сана верховного жреца бога Мардука, было очень много. Охране приходилось частенько пускать плети в ход, оттесняя зевак в сторону. Как бы то ни было, вскоре кортеж был уже у священной рощи. Она была оцеплена солдатами и доступ в нее был закрыт. Все спешились. Царь ушел в небольшой храм, стоявший в зелени деревьев, а Хутрапа попросили ожидать начала церемонии в роще рядом с ним. Через некоторое время с другой стороны храма раздались звуки музыки, и посла пригласили пройти в ту сторону.

Перед парадным входом в храм находилась небольшая открытая площадь, на которой выстроены были жрецы в белых длинных одеждах. В голове колонны находились музыканты, играющие на инструментах, принятых в Вавилоне, к числу которых принадлежали лиры, лютни, флейты и ручные барабаны. За ними располагались певцы, песнопениями славящие богов. Далее были танцоры, своими танцами услаждающие богов, в танце показывающие сценки из их жизни. А за ними на увитых цветами носилках жрецы несли не изображения бога Мардука, которое выносили только по большим религиозным праздникам, а его символы – золотые мотыгу, лопату и небольшое изваяние дракона Мушхуша.

Вот из дверей храма появился сам верховный жрец бога Мардука, сел в разукрашенные открытые носилки, которые чернокожие рабы подняли на плечи, и, махнув рукой, дал команду на начало церемонии.

Теперь, уже в движении, непрерывно заиграла музыка, запел хор, танцоры начали танцевать. А следом пришли в движение и остальные участники церемонии. За танцорами шли жрецы с корзинами, полными цветочных лепестков, которые они непрерывно бросали под ноги, так что символы бога Мардука проносили по живому ковру. За символами бога Мардука следовали носилки верховного жреца Абиратташа, который, играя роль жреца, снова назывался этим именем.

Сразу же за носилками верховного жреца, окруженными отдельной охраной в вызолоченных доспехах, несли носилки с послом Элама Хутрапом, за которыми на лошадях с вплетенными в гривы и перевязанные хвосты цветными ленточками ехали его телохранители – скандинав, Шамши и Бурна. Далее снова шла процессия жрецов в белых одеждах, несущих вино для возлияний в честь богов. По сторонам церемонию охраняли выстроенные с обеих сторон дороги цепочкой от храма до места отплытия посольства солдаты.