В отличие от жарких улиц, здесь было зелено, прохладно и почти безлюдно: если просто брести по дорожке и смотреть на верхушки деревьев, то это походило бы на прогулку в пригородном парке. Возраст большинства могил уже намного превзошёл земной возраст лежащих в них, и свежее горе здесь давно сменилось еле слышной печалью. Они легко отыскали последнее прибежище Франца (кафкианцы заботливо развесили указатели) – могилу с высоким серым камнем, к подножию которого они положили свои слегка обрусевшие гвоздики.

К тихому изумлению Киша Варвара всплакнула – беззвучно, но на несколько минут. Подушечки её сочных губ скорбно сжались, глаза набухали влагой, которая сорвавшись вниз, катилась по щекам, оставляя мокрые полоски. Он обнял её за плечи и прикоснулся губами к волосам. Она не удивилась – должно быть, потому что вся порция удивления, которую могло породить во Вселенной это действие, досталась ему одному: он и сам не ожидал от себя этого порыва. Потом она подняла к нему влажный взгляд, и он понял, что её можно уводить.

Перед выходом у массивных ворот Варвара достала из сумочки зеркальце и протянула ему:

– Подержите, пожалуйста.

Киш взял зеркальце, направил его на лицо Варвары и унёсся вперёд – туда, где они станут просыпаться вместе, и он будет видеть её без косметики, с заспанными глазами и всклокоченными волосами. Будущие будни вызывали в нём тихое торжество и умиление.

– Мне нужно было это всё прочувствовать, – Варвара тем временем приводила себя в порядок, бросая на него быстрые взгляды поверх зеркальца. – А вы, наверное, подумали: что за нюня! И зачем это она припёрлась сюда, если всю эту информацию можно было узнать, не вставая с московского стула?

– Я так не думал, – Киш покачал головой, – вы всё правильно сделали. Одно дело, когда просто экранируешь, другое – когда дышишь тем же воздухом. Настоящие дела только так и делаются, это известно.

– Воздух уже тысячу раз поменялся, – вздохнула она. – Воздух, которым дышал Франц, уже может быть где-то на вышине тысячи метров или в Америке, или в моём кабинете, или в вашем. А скорей всего, кислород из того воздуха уже давным-давно вступил в реакцию с молоком или железом, или был поглощен растениями. Меня уже давно удивляет мысль, что мы, возможно, состоим из тех же атомов, что и древние люди…

– И всё же место имеет значение, – возразил он, – поверьте потомственному археологу: важно не только что ищешь, но и откуда начинаешь поиск. А бывает и – с кем. Может быть, ваша удача как раз и заключается в том, чтобы вдохнуть молекулу Франца. Я подобных историй десятки наслушался с детства.

– Вы археолог? – в её голосе скользнуло любопытство к его семье. – Ну, то есть: потомственный?

– Вообще-то, мама – архитектор, – поведал Киш, – а отец – да, археолог. И его отец тоже, и отец отца… Я уже не совсем такой, как они. Они предпочитали старую добрую лопату, совок, скальпель, кисточку, а я работаю в теоретическом секторе – веду раскопки умозрительно, когда нужно что-то откопать в том или ином времени. Археолог-теоретик, короче говоря. Вот сейчас копаю про дефенестрацию.

– Кстати, – Варвара заканчивала подводку глаз, – мне это не совсем понятно. Вот я занимаюсь Кафкой, чтобы вылечить человека, а кому нужна дефенестрация? Для чего она нужна вашим заказчикам?

– Хороший вопрос, – признал он. – Но я стараюсь об этом не думать. Во всяком случае, пока. Во-первых, это бессмысленно: ведь я заказчика даже в глаза не видел, и не уверен, что его видели те, кто заказал эту работу мне. Верней, уверен, что и они не видели. Скорей всего, это анонимный заказ, и, судя по всему, его разместили сразу в нескольких аналитических центрах… Во-вторых, если пытаться отгадывать, каких результатов от тебя ждут, то легко впасть в шаблон и направить исследование по пути этих придуманных ожиданий. Забрести в тупик, который сам же и соорудил, короче говоря. Поэтому, если хочешь достичь настоящего результата – настоящего, понимаете? – то, по ходу раскопок в зависимости от новых материалов надо уметь отказываться от одного видения в пользу другого. История, в конце концов, развивается совсем не для того, чтобы подтвердить ту или иную концепцию, верно? Иногда халтурщики так и делают: подгоняют результат под ожидания, но халтура, так или иначе, выплывает наружу… Кстати, заказчики тоже нередко халтурят – когда заказывают определённый результат: «Мы и сами всё знаем, ты только придай этому вид исследования». Это примерно так же, как с теми вашими клиентами, которых вы терпеть не можете… Но это дело с дефенестрацией тем и интересно, что никто ничего не конкретизировал и не подсказывал, сказали: «Интересно всё, что накопаешь». Настоящее дело, короче.