Исполнение моей просьбы не заставило себя долго ждать: глаза мои защипало и озарило золотым свечением, по ним побежали серые нити, наверняка сплетаясь в древние руны, как когда-то давно. Я пристально оглядела Сержа, который был… мертв.

«Это не то зло, с которым тебе предстоит столкнуться, – прозвучало в моей голове знакомым голосом моего Покровителя. – Но оно – паразит».

И правда: внутри головы Сержа я увидела тьму, съевшую разум этого человека. Лжец. Какие черви! Если здесь и были рабы, их мозг был съеден им! То была сущность, которая жила за счет этого. Вернув свое прежнее зрение, я протерла глаза и заговорила серьезно, понимая, что битва неминуема:

– Полностью солидарна с Гулльвейг. Наступит день и каждый из нас встретит настоящее зло, а ЭТО, – я с пренебрежением кивнула в сторону Сержа, – не оставит в покое ни его, ни другого, ни третьего своего носителя, даря каждому смерть и все никак не насыщаясь…

После моих слов Серж встал в боевую стойку, а Сфинкс бросил факел на землю и тут же скрылся из вида. Комнату наполнил лязгающий звук металла о металл.

В тот момент я впервые поняла, как мало, в сущности, я знала. До этого, в лесах, я была лишь молчаливым наблюдателем. Я видела, как происходил естественный отбор в животной среде, облегчала страдания незаслуженно раненым зверям, лечила их, если могла, и просто жила, узнавая о природе изнутри, а поверхностно – обо всем остальном.

Я не помнила, чтобы видела вживую, как бились на мечах, как использовали пляшущие тени от огня факела для того, чтобы скрываться в них и наносить по врагу удары подлые, но эффективные, как это сейчас делал Сфинкс. Ровно как я не видела смысла в тупой атаке в лоб, с раненым братом на плечах, со стороны Дорга.

А еще я не понимала, почему медлила Гулльвейг, дрожащими руками натягивая тетиву и целясь в трех сражающихся мужчин. Если есть оружие, его нужно пускать в ход, когда этого требовала ситуация. И она этого требовала сейчас. Хотя сама я по-прежнему стояла на месте, не имея возможности и шага ступить, не говоря уже о том, чтобы сотворить какое-то заклинание. Почему?..

– Тоже боишься их задеть? – спросила Гулльвейг, сравнявшись со мной и опуская лук. Она была взволнована.

– Их?.. – еле слышно переспросила я, скорее саму себя.

Да, все трое впереди двигались быстро, но я не думала про «не задеть их», я думала о… И тут я словно прозрела. Заметив это, Гулльвейг снова подняла лук и тоже посмотрела в сторону сражения.

Наше промедление стоило крови: Дорг с глухим стуком упал на землю и более не шевелился, хрипло простонал Борилл и затих, а затем просвистел меч и раздался сдавленный стон. Серж предугадал очередное появление Сфинкса из тени и ударил его по нагрудной броне, вызвав сноп искр. Откинув его ногой, он явно намеривался воспользоваться ситуаций.

– Сейчас, – прорычала я и протянула к Сержу ладонь с кольцом на пальце. – Закрой глаза, живо!

После этих слов я подцепила белую ниточку магии указательным пальцем и сплела ее в узелок, щелкнув по большому пальцу. Не надеясь на то, что Гулльвейг меня послушает, я произнесла заклинание. На пару секунд комнату ярко осветила молния, сорвавшаяся с моей ладони и не оставившая ни намека на тень даже в самом укромном ее уголке. Попав точно в цель, она обескуражила Сержа разрядом; из-под его лат пошел дым, он шатнулся, но все-таки замахнулся мечом, имея целью Сфинкса, но не меня. Последующие атаки стрелами дали мне понять, что Гулльвейг меня все-таки услышала. Я была рада, что она поверила мне и послушалась. Но и на нее Серж внимания не обращал. Это не было странно: хищник выбирал одну цель и преследовал ее до конца. А до нас еще, поди, доберись.