Незабудки. Очерки и публицистические размышления Николай Ничик

Не знаю, как у других, а у меня в большинстве случаев происходит невероятное: стоит только вспомнить о каком-либо человеке (пусть даже и незнакомом), как обязательно я с ним через какое-то время встречусь, если он находится, по сибирским меркам, недалеко, или увижу его в телепередаче.

То же самое – и с книгами. Захочется прочитать или приобрести для домашней библиотеки как новое, так и ранее написанное произведение, также в большинстве случаев ожидает удача. Таким способом за последнее время удалось пополнить домашнюю библиотеку дорогими для меня книгами любимых писателей.

Как-то, просматривая полку с произведениями украинских писателей, удивился, что там нет книг известного прозаика Юрия Бедзика. Его творчество полюбил еще со студенческой скамьи. С удовольствием читал его романы и повести: «Сильные мести не жаждут», «Окрыленность», «Долгое возвращение». Они о Великой Отечественной войне и о наших современниках.

Однажды в 1979 году мне даже довелось увидеть Юрия Дмитриевича «живьем» в украинском республиканском Доме литераторов, где проходило чествование его отца, тоже известного писателя, по случаю его 80-летия.

Но вернемся к далеким студенческим годам. Как-то по необходимости наведался в гости к маститому украинскому поэту и мемуаристу Олексе Ющенко. Увидев в моих руках журнал «Днiпро», где был опубликован роман Ю. Д. Бедзика «Этаж-42», с заинтересованностью спросил:

– А ты знаком с Ю. Бедзиком?

– Нет, – отвечаю.

– Тогда пошли на прогулку, и я тебя с ним познакомлю. Он возле подъезда ремонтирует свой «Москвич».

– Да мне как-то неудобно, – начал было я отказываться от заманчивого предложения. – Может, как-нибудь в другой раз…

На том и порешили.

Но знакомство с Бедзиком внезапно состоялось через несколько часов. Выходя из квартиры О. Я. Ющенко, на лестничной площадке у лифта 7 этажа увидел Юрия Дмитриевича, который направлялся к себе домой вымыть руки от мазута.

Спасибо Олексе Яковлевичу за то, что он познакомил меня с прекрасным украинским писателем. В тот день на той же лестничной площадке поэт назвал его «мастером прозы высокой пробы».

В течение последующих нескольких десятилетий мы неоднократно виделись как на литературных мероприятиях, так и в доме на улице Суворова-3, где в соседних квартирах проживали Ю. Бедзик и О. Ющенко.

Так вот, после просмотра книжной полки, где отсутствовали произведения Ю.Д Бедзика, через неделю на буккроссинге мне подфартило – досталась его книга «Лазурь» из серии «Библиотека рабочего романа». И одновременно вспомнилось, как в старших классах Волковской десятилетки учитель Иосиф Дудка на одном из заседаний литературного кружка среди большой группы молодых писателей назвал и имя Ю. Бедзика – гордости украинской литературы.

Этот эпизод я привел в одном из очерков своей книги «Другая упряжка», которую с автографом отправил О. Я. Ющенко. Думал, он порадуется за своего соседа, несмотря на то, что несколько месяцев назад он ушел из жизни…

Вы не представляете мое состояние, когда я получил от Олексы Яковлевича очень эмоциональное письмо, где он уже с негодованием отозвался о Юрии Бедзике.

Моему удивлению не было предела! Я следом отправил ему новое письмо, но… оно вернулось обратно ко мне с пометкой: «адресат умер».

Меня не покидает до сих пор мысль: почему 92-летний человек, стоящий на пороге между земным и вечным, так резко поменял свое мнение?

К сожалению, на этот вопрос я никогда уже не получу ответа.

Своими мыслями я поделился с известной киевской писательницей Н. И. Околитенко, которая хорошо знала обоих коллег по перу и дружила с вдовой Ю. Бедзика Людмилой, но она деликатно промолчала. Я предполагаю, что двух писателей-друзей в последние годы развели по разным баррикадам известные политические события в Украине. Писатели, думаю, придерживались полярных точек зрения.

Не только в столичных, но и в других крупных городах страны вышли солидные однотомники известных кузбасских поэтов. Их творчество высоко оценено читателями. А сборник избранной лирики «Сквозь сумерки времен» Б. Бурмистрова отмечен Большой литературной премией страны.

И вот снова приятная новость: в начале 2014 года в санкт-петербургском издательстве «Речь» в серии «Любимая мамина книжка» 7-тысячным тиражом вышел детский сборник «Посмотрите, какие котята!» известного кузбасского писателя Владимира Матвеева. Чтобы крупнейшее издательство России само занялось поисками, подготовкой, организационными вопросами проекта (В. Ф. Матвеев ушел из жизни в 2003 году), редкость в наше время. Это говорит о большом таланте нашего земляка, востребованности его творчества не только среди кузбассовцев, но и всероссийского читателя.

Большую подготовительную помощь в работе над изданием книги оказали главный редактор О. Юрченко и детский поэт Э. Гольцман. Кстати, Эдуард Данилович на протяжении многих лет оставался надежным хранителем матвеевского творчества.

Родился В. Ф. Матвеев в 1932 году в Тверской области. В начале Великой Отечественной войны его семья вынуждена была переехать в Кемеровскую область.

В Прокопьевске Владимир Федорович окончил десятилетку и поступил в новокузнецкий педагогический институт на историко-филологический факультет. После окончания вуза в 1956 году он направляется в школу преподавать русский язык. Но со временем будущий поэт понимает, что педагогическая работа оставляет для творчества только выходные дни. И поэтому сначала переходит журналистом в областные газеты, а затем – на творческую работу.

Писать начал рано. Еще со школьной скамьи. Первыми «сочинениями» (по просьбе одноклассников) были эпиграммы на учителей школы. Они являлись настолько точными и достоверными, что педагоги без труда узнавали себя в зашифрованном тексте. Часто ему за это «влетало» как на классных родительских собраниях, так и на педсовете.

Первая серьезная публикация – басни – появилась в 20-летнем возрасте в одной из новокузнецких газет, когда он был еще студентом. За годы учебы в вузе он подготовил ни один десяток сатирических произведений.

Опытные коллеги увидели в начинающем стихотворце настоящий талант и предложили ему подготовить рукопись самостоятельного сборника. Но В. Матвеев не спешил с публикацией. Только в 1962 году, убедившись в том, что его сатирические творения достойны всеобщего признания, отдает рукопись сборника «Иронические строки» в Кемеровское книжное издательство. Такой длительный период самоопределения говорит о высокой требовательности к своему творчеству. Его удачные «Иронические строки» издатели даже использовали в разнообразных отрывных календарях.

Первую книгу молодого сатирика тепло встретили читатели. Были отклики, интересные пожелания. В последующие годы один за другим выходят новые сборники сатирических миниатюр, басен, дружеских шаржей, пародий: «Букет шипов», «Житье-бытье», «Копыто», «Улыбка с нагрузкой», «И смех, и грех», «Секрет летающих тарелок», «Миниатюры», «Бизнес по-русски» и другие.

Произведения Матвеева, помимо кузбасской периодики, появляются на страницах центральных изданий, а сам автор становится лауреатом солидных литературных конкурсов. В том числе, его отметил сатирический журнал «Крокодил» за великолепную юмореску «Верность традиции»:

Поэт с горечью и негодованием вскрывает пороки и обнажает причины, мешающие простому труженику честно работать. По заслугам достается рвачам, хапугам, ворам, которые за счет обнищавшего народа наживают капиталы, доморощенным «бизнесменам», умудряющимся заниматься спекуляцией:

Занятия с начинающими литераторами, встречи с детьми в школьных аудиториях подтолкнули В. Ф. Матвеева открыть в себе новую грань творчества – писать стихи для подрастающего поколения. А темы подсказывали те же педагоги, предлагая почитать некоторые сочинения учеников.

У меня сохранилось несколько таких «перлов», которые показал мне Владимир Федорович в преддверие своего 70-летия, когда я готовил о нем юбилейную публикацию в одно из региональных изданий: «Лошадь посмотрела на ямщика через заднее плечо»; «Зимой волки собираются в стаи по 10—12 человек» и т. д. «Беря что-то у взрослых и ребят, – писал в одной из статей о своем творчестве Владимир Матвеев, – замечая над чем и почему они смеются, ничего слишком не выдумываю, не стараюсь поразить воображение сногсшибательным образом. Просто стремлюсь по-хозяйски распорядиться попавшим в руки даровым, еще сыроватым материалом, обогащаю его, пропустив через себя, и возвращаю прежним владельцам. Каюсь, операции такого рода удавались и удаются не всегда, и все-таки именно в них весь „секрет“ моего творческого метода».