Не прошло и ста лет присутствия шведов в Карелии, как дела их здесь сильно пошатнулись, а после Северной войны она вновь перешла к России.

В 80-х гг. 18 в. была учреждена Олонецкая губ., адм. центром к-рой стал г. Петрозаводск.

На рубеже XIII—XIV вв. Швеция усилилась. Ее суда нападали на торговые корабли, идущие в Новгород и из Новгорода в страны Европы. Германский король Альбрехт в 1300 г. отправил в Швецию посла с просьбой к шведскому конунгу урегулировать этот вопрос, обеспечить свободную и безопасную торговлю на севере континента. Регент малолетнего конунга, фактический правитель Швеции Торгильс Кнутссон проигнорировал просьбу короля и более того собрал войско в поход на Неву, чтобы построить там мощную крепость и контролировать торговлю целого региона.

На Неве шведов не ждали. Они вошли в устье реки, осмотрели окрестности и решили построить крепость Ландскруну между Невой и Черной рекой (Большой Охтой), в черте современного Санкт-Петербурга, на правом берегу Невы, неподалеку от того места, где стоит сейчас мост Петра Великого.

Торгильс Кнутссон разделил войско на две части, одну оставил «на мысе, где рек тех сливались пути», строить крепость, другая под командованием Харальда отправилась в Белое озеро, грабить окрестности. Ладожское озеро в те времена являлось пограничным:

Русских на юге лежат города,

На север – карелов, меж ними вода.

Восемьсот шведских храбрецов сначала ворвались в небогатую карельскую деревню, «мирно спящую», разграбили ее, жителей убили, дома сожгли, пять дней «тешились», продукты поели, других деревень, где бы можно было поживиться, по соседству не нашли, сели на корабли и переехали на остров Пекинсааре (ныне Орехов), разбили лагерь.

Ладожское озеро было пустынным. А через несколько дней на водной глади показались ладьи русских.

Чужеземцы решили не рисковать, поплыли вниз по течению к основному войску, спешно возводившему крепость Ландскруну. Русские попытались спалить флот врага, соорудили на больших плотах костры из сухого дерева, зажгли их, пустили вдогонку убегающим шведам. Но те знали толк в боях на морях и реках. Они оставили позади себя, в воде, огромную сосну, русские плоты не смогли преодолеть препятствие, сгорели безо всякой пользы.

Шведам удалось оторваться от преследователей. Они прибыли в крепость, удивились: многое сделали их соратники, построили в основном укрепления Ландскруны, трудно будет здесь русским!

Если верить сведениям «Хроники Эрика», то у Торгильса Кнутссона в начале похода на Неву имелось «одиннадцать сотен». Русские, вскоре подошедшие к Ландскруне, собрали под свои знамена «тридцать одну тысячу». Конечно же, автор хроники допускал некоторые неточности, преувеличивая цену победы родного войска над многочисленным врагом, но справедливости ради, стоит отметить, что перевес сил у русских в том сражении был наверняка – и немалый.

Они появились сразу же за отрядом Харальда и тут же бросились в черных кольчугах и светлых шлемах на штурм крепости.

Она представляла собой срубленное из вековых деревьев сложное фортификационное сооружение на стрелке между реками Невой и Охтой (Черной речкой). С южной стороны шведы выкопали ров, соединивший реки, наполнили его водой, создав тем самым искусственный неприступный остров. Над внутренней стороной рва возвышалась стена (или насыпной вал, стянутый бревенчатыми сваями), в которую чужеземцы встроили восемь мощных башен с бойницами для стрельбы.

Русских эта мощь и грозный вид крепости не напугали, они смело бросились в бой. Шведский вождь, понимая, что в подобной ситуации нужно действовать решительно, организовал контратаку, сбил наступательный порыв противника. Завязался жестокий встречный бой. Шведам удалось ошеломить врага, русские отошли на исходные позиции и стали готовиться к повторному решительному штурму.