Знак изображал точно такого же рыцаря, но только в профиль, держащего меч уже горизонтально, на вытянутых руках. Остриё меча было направлено на ту оконечность острова, где между двух схематично нарисованных скал стоял крестик.

Глаза друзей окончательно разгорелись.

– Наверное, где-то там вторая половина карты, – предположил Олли.

– А может, и тайник с сокровищами. Бьюсь об заклад, там спрятан клад! – в рифму произнес Пит, предвкушая скорое богатство.

– Что б там ни было, а на моей памяти никто ничего на Безымянном острове не искал, – произнёс задумчиво пожилой невысоклик, – да и Желторечье никогда ни у кого не пользовалось популярностью, скорее даже наоборот. Слава у этих мест дурная.

После этих слов Олли почувствовал себя как-то неуютно.

Было уже далеко за полночь, когда старый Брю покинул озадаченных друзей, оставив им таинственные реликвии. Пообещав не выдавать Репейника, паромщик посоветовал Олли подыскать им в компанию ещё кого-нибудь понадёжней. Паромщик говорил об организации похода на Безымянный остров, как о чём-то само собой разумеющемся.

– Мне, – сказал он, – почему-то сдаётся, что теперь самое время разгадывать этот ребус, ерша ему в глотку.

Остановившись уже на пороге и ткнув указательным пальцем в подсвечиваемое грозовыми вспышками ночное небо, старый Брю покачал головой.

– Ох, как не нравятся мне эти тучи над нашим Расширом! Поспешите, ребятишки.

Дозорный пост пограничной стражи на горе Худанбар уже больше недели жил в постоянных хлопотах. Все тридцать восемь стражников во главе с начальником караула Ланстроном Бьоргом сбились с ног, пытаясь одновременно нести службу и заниматься беженцами. Последние, в основном жители ушедшей под воду Красной Долины, все прибывали в надежде на кров и пищу.

Долина получила своё название из-за цвета добываемой здесь глины. Местное население существовало благодаря заказам на производство гончарных изделий, ведя торговлю в основном через гномов.

У поста скопилось уже около четырёх сотен пострадавших. Все караульные и подсобные помещения были забиты женщинами, детьми и ранеными. Во дворе натянули тент, под которым добровольцы наспех готовили пищу из скудных припасов пограничников.

А дождь всё лил и лил. Конечно, это был уже не тот жуткий водяной шквал, неделю назад обрушившийся на территории к северу от Сизых гор. Ураган, подмяв под себя и искалечив долину, выплясывал на ней свой смертельный танец. Свирепея с каждым кругом этой безжалостной пляски, он сшибался со скалистыми кряжами Харадама и, откатываясь назад, готовился к новому броску. Но горы оказались сильнее.

Ланстрон Бьорг  стоял в смотровой башне. В бойницу, сквозь свинцовую пелену дождя, виднелась разодранная и утопленная долина. Куда ни глянь, в рыжей воде плавали вырванные с корнем деревья и погибший скот. Кое-где на чернеющих островках, по всей видимости, ещё были люди – в наступающих сумерках Ланстрон разглядел пару вспышек. Но он думал о другом.

Пост на Худанбаре был главной опорной базой в цепочке застав, расположенных в Сизых горах и на склонах массива Харадам. Он защищал Главный туннель, ведущий через горные разработки на Южную сторону, к истокам реки Грозной. Это был основной путь, связывающий Коалицию с Северными территориями.

По расчётам Бьорга, гонец, отправленный к Магистру гномов утром, должен был уже вернуться. В Подземном городе наверняка знали о том, что ураган уничтожил приграничные земли. Конечно, ожидать от гномов большого сочувствия к пострадавшим было бы глупо, но долго сдерживать ситуацию стражники тоже не могли. Погода, отсутствие продуктов и жилья, а также большое количество раненых делали срочную эвакуацию в Подземный город необходимой. К тому же вода снаружи постепенно прибывала.