Несколько лет назад история описала полный круг. Я представлял работу на конференции под названием «Границы психотерапии», организованной кафедрой психиатрии медицинского факультета Калифорнийского университета в Сан-Диего. В конце выступления некий мужчина, словно черт из табакерки, вдруг живо вскочил и представился: «Привет, я Джек Мейзер!» Я с сомнением покачал головой; затем, не совсем веря своим ушам, непроизвольно расхохотался. Перекинувшись несколькими словами, мы договорились вместе пообедать. Тогда он высказал свой восторг относительно того, что его работа с животными нашла клиническое применение в реальной терапии. Я был своего рода крестным сыном-клиницистом крестного отца-экспериментатора.
В 2008 году Джек Мейзер переслал мне статью, которую он и его коллега Стивен Брача только опубликовали: они предложили внести фундаментальное изменение в «Библию» психиатрической диагностики. Авторы хотели включить концепцию тонической неподвижности в описание травмы. У меня так отвисла челюсть, что туда, возможно, могла залететь птица и свить гнездо. «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам», или DSM, – это энциклопедический том, который психологи и психиатры используют для диагностики «психических расстройств», включая посттравматическое стрессовое расстройство. (DSM сейчас находится в редакции «IV-R», буква «R» обозначает частичную переработку четвертого издания.) Следующее будет (в идеале) значительным шагом вперед[12].
Предыдущие версии диагноза ПТСР осторожны и старались не предлагать механизма (или даже теории), объясняющего происходящее в мозге и теле, когда люди получают травму. Это важно не только по академическим причинам: теория предлагает обоснование для лечения и профилактики. Такое избегание и исключительная опора на таксономию – понятная чрезмерная реакция на прежнюю мертвую хватку фрейдистской теории в психологии. Я верю, что только при тесном сотрудничестве наука и практика смогут совместно развиться в живое, динамичное партнерство, способное генерировать по-настоящему инновационные методы лечения. Открытые междисциплинарные усилия могли бы помочь нам определить, что эффективно, а что нет, и улучшить основную цель – помочь страдающим людям исцелиться!
Статья Джека Мейзера и Стивена Брэдшоу – это вдохновенный вызов тем, кому доверено написать DSM-V. В своих комментариях эти два исследователя выдвинули смелое допущение, что существует теоретическая основа механизмов, лежащих в основе ПТСР: эволюционная (инстинктивная) основа травмы, подобная той, что я наблюдал в кейсе Нэнси в 1969 году. Выход статьи ознаменовал для меня полный оборот круга. Проведенные Гэллапом и Мейзером в 1977 году экспериментальные исследования страха и «паралича животных» вдохновили меня на объяснение поведения Нэнси. Итак, Мейзер и Брача завершили статью 2008 года парой будоражащих заявлений:
Наряду со многими изменениями, которые предлагаются для DSM-V, мы настоятельно призываем разработчиков искать эмпирические исследования и/или теории, которые помещают психопатологию в эволюционный контекст. Тогда данную область можно будет связать с более широкими проблемами биологии, а данные по психопатологии поместить в рамки общепринятой концепции. При этом клиницисты получат возможность разрабатывать более эффективные поведенческие методы лечения (например, Levine, 1997).
О, какое божественное наслаждение! Я не мог не задаться вопросом, не способствовала ли моя лекция на медицинской конференции в Сан-Диего тому, что Мейзер и Брача выступили с этим предложением. Сама мысль, что я мог каким-то образом, с помощью судьбоносных обходных путей и извилистых поворотов, повлиять на ход психиатрической диагностики травмы (или, по крайней мере, внести вклад в диалог), ошеломляла. Давайте кратко взглянем на историю диагноза.