Да, на этот раз невры обернулись озерными духами и с помощью полых камышинок смогли устроить подводную засаду. Не иссякает поток костяных стрел. Губителен он для словно споткнувшейся о него конной лавы. Огромны потери у скифов, но это лишь четверть степного войска Арианты. Побелевший владыка приказывает двум конным отрядам проскакать по мелководью, круша в капусту камыши. Приказ его исполнен. Но ни пешему, ни конному не дано настичь водяную нимфу. Внимательный глаз может рассмотреть движущиеся по поверхности озер камышинки. Они удаляются от берега по мере приближения скифских отрядов, что прочëсывают мелководье.

Время ли за ними гоняться? Главное, отогнали озерных духов от места сражения. Вторая конная лава несется на рать невров. Та движется ей навстречу. Скачущие впереди кочевники замечают, что эта темно-бурая масса вовсе не войско праславян. Это большущее стадо могучих зубров. Невры оборотились зубрами! Такого не придумали даже хитроумные эллины. В их мифах, услышанных скифами в Ольвии, говорится только о полулюдях-полуконях, что зовутся кентаврами. Арианте, наконец, доносят о происходящем. Казни достоин номарх, ведущий лаву! Убоялся колдовских чар невров. Или взаправду принял зубров за оборотней? Только не сбил он всадников в плотный строи. Не скомандовал вовремя встретить могучих животных калëными стрелами. Успели бы скифы расстрелять несущихся на них зубров и сами сманеврировать.

Нет, поздно! Дико ревущие цари пущ всей массой ударили в метущуюся лаву скифской конницы. За последними зубрами уже видны невры-оборотни верхом на диких лошадях-тарпанах. Чадит дым и пахнет паленым. Оказывается, праславяне загнали стадо зубров в горловину меж озерами и довели до бешеной скачки горящими факелами. Теперь всадников второй лавы не собрать. Кто погиб под копытами бизонов, кто уцелел, трудно сказать. Невры на тарпанах отлавливают отдельных степняков, побивают их. Тем временем снова заскользили камышинки к берегу. Невры-водяные готовились к отражению третьей скифской лавы.

Довольно! Он, Арианта, не будет губить в этом заколдованном краю, где нет золота и богатых городов, свою лучшую конницу. Он уйдет, но вернется сюда зимой. И пусть невры станут хоть белыми волками (торговые люди от аргиппеев из-за Уральского Камня сказывали, что есть и такие), им не сдобровать. Замерзшие русла рек превратятся в прекрасные дороги. Скифы пройдут по ним через всю Невриду и разрушат ее колдовские чары, превратят в рабов злых оборотней.

Такую клятву дал себе Арианта и повел войско в обратный путь. Невры-оборотни шли за ним по пятам. Скифы чувствовали это по жуткому волчьему вою, что отдавался тревожным эхом каждую ночь. По-прежнему самострелы поражали впереди идущих. И по-прежнему стерегли свои жертвы волчьи ямы. Скорее бы выбраться из этого зловещего края!

Не ведали скифы Арианты, что еще более страшной была участь двух других орд, что выступили в поход против невров по рекам Стырь и Горынь. Если Арианте пришлось бороться с лесными и озерными нимфами, то им преградили путь болотные духи. Водяные, что водятся в болотах, страшнее озëрных. Горынь и Стырь несут свои воды в Полесье – край бездонных трясин и бесконечной топи. Почти с самого начала движения по Стыри и Горыни целые скифские отряды бесследно исчезали среди всепоглощавших болот.

Как по ним передвигались невры – непонятно. Но их волчьи шкуры часто виднелись на пути скифского войска. Оборотни заманивали кочевников все дальше и дальше в глубь Полесья, откуда не было дороги назад. Скифские орды старались держаться русла Горыни и Стыри. Но болотистыми и топкими были берега даже этих крупных рек.