Невры-оборотни были изобретательны на выдумку. И как не стереглись степняки, почти всегда попадались на их новое «колдовство». В одном граде скифов атаковали лесные гадюки. Небольшие, увëртливые и агрессивные, они ужалили десятка два воинов. Кому не успели отсосать яд из ранки, те скончались. Надо сказать, что змеи (полозы и гадюки) часто использовались неврами. Они подбрасывали шипящих гадов в становище кочевников.

Несмотря ни на что Арианта взял и сжег (грабить было нечего) полтора десятка милоградских поселков на береговых мысах притоков Западного Буга. Полон же составлял чуть более сотни невров. Их изловили по лесам. То были неудачливые либо чересчур дерзкие оборотни, которых прихватили в момент совершения вылазки, или поселяне, пойманные на случайных тропах. Разве это добыча для великого завоевателя Европы и Азии? Арианта злился на себя за то, что не мог добиться решающих успехов в изнурительной борьбе с этими полулюдьми-полуволками.

Правда, однажды скифы выследили в чаще и захватили целый род, где были мужчины и женщины, старики и дети. Языческие боги праславян не помогли им обернуться в волков. Арианта рассчитывал выгодно продать лесных колдунов в Тире и Никонии. Но еще на дневном переходе те стали исчезать один за другим. И впрямь колдуны! Тянется караван невольников по лесу, свистят бичи конных надсмотрщиков. Вдруг один из невров в мгновение ока исчезает. Как сквозь землю проваливается. Колдовство!

Не ведали скифы, что вырыли невры норы на их пути, укрыли бревенчатыми крышками, а на них дерн да кочки приладили. Связь же с пленниками на волчьем языке установили, переговариваясь с полоном жутким подвыванием из чащи. Движется такой полон по лесистому берегу реки, чуть сдвинется крышка и – юрк в нору очередной невольник. Таким способом многие из них избежали злой участи.

Но на жажде отбить полон Арианта один раз подловил оборотней. Устроил засады со всех сторон на ночном привале. Кинулись воины в волчьих шкурах отбивать пленников и напоролись на них. В кромешной темноте и оттого в страшной неразберихе протекал ночной бой. Кто и ушел из полона на волю. Но немало людей-волков было зарублено акинаками. Сильны в ближнем бою царские скифы.

Однако то был последний успех Арианты в окутанном таинственными чарами краю Невриды. Скифская конница была остановлена на лесных озерах меж истоками Припяти и Западным Бугом. По левому бужскому берегу уже давно начались непролазные болота. Поэтому степняки пробивались в глубь Невриды по правому. Вдруг замаячили перед скифским авангардом волчьи шкуры. Стали удаляться к озëрам. Не спеша, двинулась за ними кочевая конница, опасалась нового колдовства или ворожбы. Кажется, всë было спокойно на этот раз.

Конница Арианты втянулась в дефиле меж двух озер, объятых сном. Утренний туман рассеялся, но безветрие окутало покоем здешний уголок Невриды. На выходе из разделяющей озера горловины колыхалась темно-серая масса. То войско оборотней-невров готовилось к битве. Наконец-то они приняли человеческий облик и встретят скифов лицом к лицу! Видно, и у лесных колдунов кончается терпение, думал Арианта. Не худо бы обойти праславян, да дозоры донесли, что дальние берега озер теряются в мертвой зыби трясин.

Что ж, испытают воины-волки всю силу лобового удара непобедимой скифской конницы. Арианта дал знак и первая лава пошла вскачь на врага. Ничего, что горловина узка. Мощнее будет удар. Как пробку из сосуда греческого вина, вышибет степная конница из неширокого межозëрного пространства колдунов-невров.

Когда атакующая лава прошла половину расстояния, отделявшего ее от невров, прибрежные воды обоих озер вдруг ожили. Стали увеличиваться в размерах росшие на мелководье камыши. Не все, но сотни из них. Вот они превратились в поднимающихся из воды милоградских лучников. А может это водяные, русалки и прочие речные нимфы? О том ли гадать всаднику, когда конь его, пронзенный костяной стрелой, падает на передние ноги. А сам он кубарем летит через лошадиную голову.