Поскольку нас интересуют преимущественно способы воздействия невроза на личность, объём нашего исследования будет ограничен в двух смыслах. Во-первых, невроз может развиться в индивиде, личность которого в других отношениях не нарушена и не искажена, в виде реакции на внешнюю ситуацию, наполненную конфликтами. Рассмотрев сначала природу некоторых основных психических процессов, мы вернёмся к таким случаям и опишем вкратце структуру этих простых ситуационных неврозов[15]. Мы интересуемся, главным образом, не ими, поскольку они не обнаруживают невротическую личность, а всего лишь свидетельствуют о временном отсутствии адаптации к данному трудному положению. Говоря о неврозах, я буду иметь в виду неврозы характера, то есть такие заболевания, при которых – хотя симптоматическая картина может в точности напоминать картину ситуационного невроза – главное расстройство состоит в деформациях характера[16]. Они являются результатом незаметного хронического процесса, начинающегося, как правило, в детстве и затрагивающего, с большей или меньшей интенсивностью, бóльшие или меньшие части личности. На первый взгляд, невроз характера также может показаться продуктом реального ситуационного конфликта, но тщательно собранные сведения о жизни человека показывают, что эти тяжёлые черты характера существовали задолго до возникновения некоторой затруднительной ситуации, что и сама эта трудность в значительной степени вызвана ранее существовавшими личными проблемами, и более того, что этот человек невротически реагирует на такую жизненную ситуацию, которая не вызвала бы у здорового индивида вообще никакого конфликта. Ситуация попросту обнаруживает наличие невроза, который мог существовать уже давно.

Во-вторых, нас не так уж интересует симптоматическая картина невроза. Нас интересуют главным образом сами расстройства характера, поскольку деформации личности составляют неизменно встречающуюся картину в неврозах, между тем как симптомы в клиническом смысле могут варьировать, или вовсе отсутствовать. Также и с культурной точки зрения образование характера важнее, чем симптомы, потому что именно характер, а не симптомы, определяет поведение человека. По мере нарастания знаний о структуре неврозов и понимания, что излечение симптома не обязательно означает излечение невроза, психоаналитики, вообще говоря, переместили свои интересы, уделяя больше внимания не симптомам, а деформациям характера. Образно выражаясь, можно сказать, что невротические симптомы – это не сам вулкан, а лишь его извержение, тогда как патогенный конфликт, подобно вулкану, запрятан глубоко в личности индивида и не известен ему самому.

Оговорив эти ограничения, мы можем задать вопрос, есть ли у нынешних невротических личностей столь существенные общие черты, чтобы можно было говорить о невротической личности нашего времени.

Что касается деформаций характера, сопровождающих различные типы неврозов, то нас скорее поражает их разнообразие, чем сходство. Например, истерический характер решительно не похож на компульсивный[17]. Впрочем, различия, столь бросающиеся в глаза, суть различия в механизмах, или, в более общей терминологии, различия в путях проявления двух видов расстройства и в способах разрешения соответствующих конфликтов; сюда относится значительная роль проекции в истерическом типе, по сравнению с интеллектуализацией конфликта в компульсивном типе. С другой стороны, сходства, которые я имею в виду, относятся не к проявлениям и не к путям их возбуждения, а к содержанию самого конфликта. Точнее, сходства заключаются не столько в переживаниях, генетически вызвавших расстройство, а в конфликтах, реально движущих человека.