К началу 80-х мои привычные дорожки превратились в далекое воспоминание. Снова обосновавшись в Бронксе, я чувствовал себя скорее проснувшимся, чем вернувшимся на родину.

Первые в моей учительской карьере «часы приема» выпали на дождливый осенний вечер. Явилась бабушка, с которой жил мой ученик по имени Дэррил.

«Я очень хочу встретиться с мистером Ритцем. Вы самый любимый учитель моего внука», – сказала она.

У Дэррила была задержка психического развития, потому что он в детстве отравился свинцом. Он выделялся среди остальных учеников по разным причинам, начиная со своих габаритов: полтора на полтора метра, что-то около 60 кг рыхлого веса, с самым большим в мире размером ноги. Все одноклассники знали, что Дэррил медлительный, но никогда не дразнили его. Отнюдь. Его все любили.

Дэррил был наделен даром замечать любые мелочи. Он был добрым, терпеливым и никогда не злился. Он жил, чтобы служить другим, любил помогать и делиться тем, что у него было. Этот парень был мечтой учителя и даже работодателя – будущий идеальный сотрудник. Дэррил был незаменим при выполнении заданий, для которых требовалось внимание к деталям.

В начале года я торжественно объявил Дэррилу: «Ты назначаешься Капитаном домашних работ». В начале каждого урока он должен был скрупулезно проверять домашние работы каждого ученика, сверяясь с листком ответов. Он даже заставлял ребят писать аккуратно и выписывать ответы по математике в отдельную колонку. Мои ученики в жизни бы так не расстарались для меня. Но для Дэррила? Нет проблем!

Собственноручно Дэррил разработал оригинальную систему цветных кодов. Теперь он не просто проверял домашние задания; он анализировал данные, чтобы показывать и разъяснять одноклассникам их ошибки. Его работа давала мне информацию и помогала улучшить методы преподавания. Одно дело – сказать ученику, что ответ неверный. Другое – объяснить ему, что не так, и помочь исправить ошибки. Задолго до того, как я сам овладел анализом данных, Дэррил нарисовал таблицы самых распространенных ошибок. Он работал над этим с радостью и гордостью, а когда его таблицы помогли улучшить успеваемость в классе, его рвение многократно усилилось. Он рано приходил в школу и уходил почти последним. Он стал знаменитостью, и мы все очень ценили и любили Дэррила.

«В кои веки Дэррилу нравится ходить в школу, – сказала мне его бабушка. – И я хочу сказать вам за это спасибо. Вы знаете, что у него стопроцентная посещаемость в этом году?»

Конечно, я знал. Я прикрепил на рубашку Дэррила значок за посещаемость еще в конце первой четверти. С тех пор он носил его каждый день.

«Вам не нужно благодарить меня, – ответил я. – Дэррил – хороший парень. Здорово, что он в моем классе. Он очень важный член нашей команды».

Я отвечал за каждое слово. В нашем классе Дэррил нашел увлечение, цель в жизни и надежду. Это был тот дар, который я страстно хотел дать каждому ученику. Я мечтал создать класс, где каждый чувствовал бы себя на своем месте и видел цель, где таланты и увлечения каждого стали бы неотъемлемой частью целого. Я хотел изменить негативное отношение к системе коррекционного обучения и сделать ее системой Уникального Образования.

В знак благодарности бабушка Дэррила принесла мне домашнюю выпечку. Когда мы с ней прощались, я увидел, как из пакета с булочками вылезает огромный таракан. Я с трудом сдержался, чтобы не отшатнуться, когда она попыталась меня обнять. Это было ужасно, неприятно и неловко, но я тоже обнял ее в ответ.