Нужно исправляться, а то непрофессионализмом попахивает.

С этой мыслью я и вышла из кафе на первом этаже торгового центра, и… увидела разъяренного Эльнура, скрестившего руки на груди, и глядящего на меня в упор. Ужас, у него лицо покраснело и, будто бы, даже глаза красные как у нечисти.

— Привет. Вот так встреча, — поздоровалась я неуверенным тоном и сделала пару шагов к жениху, помахивая крафтовым пакетом с косметикой. — Эльнур, а ты…

Что он здесь забыл я спросить не успела. Потому что услышала:

— А я пришел подарок своей больной невесте купить. И увидел, что невеста, о чудо, не больна. Севиль, скажи, как назвать девушку, которая обманывает своего мужчину? Как назвать невесту, гуляющую по ресторанам с посторонними мужиками? Подарки от них принимающую, деньги. Скажи, как такую назвать?

Чем дольше Эльнур говорил — тем громче. И те посетители торгового центра, которые не заткнули уши наушниками, на нас оборачивались.

— Ты дурак? Это не ресторан, а кафе. И…

— Да, — рявкнул Эльнур. — Это — кафе. А ты — шлюха и лгунья.

Я дернулась, словно от пощечины. Да это и есть пощечина! Меня никогда не оскорбляли, разве что незнакомые хамы на улице, и тролли в интернете, но родные, друзья — никогда.

И как же это оказалось больно! Из-за несправедливости больно! Всё же очевидно, а Эльнур — он даже выслушать не смог, зато как унижать — тут он первый.

— Да пошел ты, — прошептала, и развернулась в сторону выхода.

— Охренеть! Вместо того чтобы на колени передо мной встать, и извиниться — посылаешь. Хороша невеста! Стоять, — Эльнур дернул меня за руку, и заставил развернуться к нему лицом. — Дождалась, пока родители улетят, и по рукам пошла? Ай, хороша! Ай, молодец! Так чесалось? Подарочки хоть дорогие ёбарь сделал, или масс-маркет? А, он же еще и деньги тебе вручил. Прайс озвучишь?

Пакет с косметикой шумно упал рядом с нашими ногами, и моя освободившаяся ладонь звонко встретилась со щекой Эльнура.

— Это был менеджер косметического. Косметика — на рекламу, деньги — аванс. А ты просто мудак. Видеть тебя не желаю!

Я подняла пакет, и пошла к выходу.

— Я на идиота похож? — услышала я вслед, Эльнур еще что-то прокричал, но… пошёл бы он прямиком в нечистую пасть шайтана!

Это я — Я имею право себя поругивать! Он — нет!

Кошмар, Эльнур еще и прилюдно не постыдился на меня вызвериться. Он меня настолько не уважает! Настолько… презирает. Да, именно презирает, раз заподозрил не просто в измене, а в проституции!

Телефон в кармане завибрировал, и я услышала новый окрик:

— Севиль!

Обернулась, и показала Эльнуру фак. От души, дорогой!

— Севиль, остановись!

Я свернула за угол, на секунду и правда остановилась, чтобы вызвать такси. Но пока оно доедет, Эльнур успеет наговорить мне еще букет мерзостей. Остановка через перекресток, а потому… потому…

Потому я вошла в бизнес-центр. Десять-двадцать минут посижу где-нибудь здесь, в кафешке, а потом выйду и вызову такси.

К глазам подступили слезы обиды. Слова Эльнура до сих пор эхом во мне гуляют. Противно, унизительно, горько так, что практически невыносимо! Нет, нужно вызвать такси сейчас. Пусть водитель ко входу подъедет, и я сразу выбегу, и на Эльнура не наткнусь. А то разрыдаюсь еще здесь, на людях.

Я достала телефон. Чуть не уронила его — руки дрожат. Разблокировала, и убедилась: да, звонил мне именно Эльнур. Скотина ты, жених мой!

«Если насчет менеджера правда — почему сразу не объяснилась? Ты слишком долго придумывала оправдание. Знаешь, что-то не верю я тебе» — всплыло сообщение всё от него же, и я с чистой совестью отправила номер Эльнура в черный список.