Я повёлся? Я идиот? Или всё не то, чем кажется?

Но тогда какого хрена я уже второй раз подвожу не просто какую-то красивую девочку, а свою студентку? С общественным транспортом и такси в столице всё в порядке, а доспехи рыцаря мне не идут.

— Севиль, твой мальчик ревновать не будет из-за наших поездок? — я прервал очередную порцию её болтовни, пытаясь понять, чего от меня хочет эта девушка.

— Не будет. Ничего такого ведь, мы просто едем, — пожала Севиль плечами, и кивнула на бардачок. — А ваша дама не заревнует?

А, она про бельё Лолы…

Надо же, Лола — и дама! Замужняя, к слову. И когда у меня нет никого на примете, а Лола скучает — мы неплохо проводим время, уже… сколько же лет? Со второго курса, кажется. Самые мои длительные отношения, если это вообще можно отношениями назвать.

— Не заревнует. Кстати, если хочешь горло промочить, вода в бардачке. Можешь смело его открывать.

— Что, неужели вернули бельишко? — Севиль покраснела, смешно прикрыла рот ладошкой, и прошептала: — Извините.

Не вернул, а выбросил. Я трусы у Лолы и не просил, сама после быстрого траха подмигнула, и закинула белье в мой бардачок, муркнув, что это мне на память. А я и забыл про них.

Кстати, надо бы Лолу вызвонить, и приятно провести часок-другой, пар спустить. Может, тогда я перестану Севиль в своей машине катать, и вестись на её покорно-непокорные глаза вкупе со странно-цепляющим поведением.

Не девушка, а весенняя гроза. Болтала без умолку буквально пару минут назад, а сейчас снова глазки долу, пунцовая вся от смущения, губы кусает.

Зайка. Так бы и съел, но нельзя.

— Тебя так история этой девочки тронула, потому что саму в школе обижали? — спросил я.

Лучше пусть снова фонтанирует красноречием, чем к обмороку готовится.

— Меня не то что обижали… просто… — Севиль замялась, — понимаете…

— Смелее.

— У нас учились нерусские ребята, их дразнили, само собой. А меня — нет. Одного мальчика хачиком называли, черножопым, и еще по-разному, — Севиль поморщилась, глаза отвела, цитируя чужие оскорбления, — а меня за свою держали. При том что я Сафарова Севиль Самировна. Но внешне я была своя. И вот, я подошла тогда к одноклассникам, и сказала что вообще-то я тоже, ну… хач. Так и сказала, представляете!

— Чтобы того мальчика защитить?

— Не совсем. Просто старшие брат с сестрой в папу пошли, и вся семья у нас…видно, что с Кавказа. А я — вот, — Севиль забавно развела руками, демонстрируя растерянность. — Сейчас русая, а раньше почти блондинкой была. Еще и щечки были пухлые в детстве. Разве что кокошника не хватало, и в хоровод. Я ничего против других национальностей не имею, но в детстве родственники подшучивали, что я будто не родная, а приёмная. Аист что-то напутал с расцветкой. Не знаю почему, но мне так обидно было! Я хотела как папа быть, как дедушка с бабулей, как брат и сестра. Своей. И вот, высказалась одноклассникам. И чтобы защитить мальчика из Б-класса, и чтобы они знали, кто я.

Севиль делится со мной, и хочется сказать ей, какая же это всё глупость! Её до сих пор задевает, гложет эта несхожесть, я вижу, да она и не скрывает. Глупо. Очень глупо. Но сказать ей это я не могу, самого внезапно пробрало.

— И что было дальше?

— Думаете, мальчишки устыдились? — хмыкнула она. — Нет. Они и б-шника продолжили травить, и меня начали. Меня — недолго, потом наладилось всё, продолжили общаться, в снежки зимой играть, гулять, но до каникул меня буллил почти весь класс. А вас обижали в школе?

— Меня? — я искренне удивился.

— Ну, — она протянула своё привычное «ну», смутившись, но всё же ляпнула: — Вы же Корней, а не Ваня-Саша-Миша.