– Сарсен, останови машину, а то этот… может подохнуть. У него, наверное, руки и ноги затекли. Помрет – без баранов своих останешься! Уа-ха-хха! – расхохотался собственной шутке Аман, трясясь в плечах.

Протяжно скрипнув тормозами, «Нива» остановилась прямо посередине степной дороги. Откинувшись вверх, раскрылась дверь багажника. На пару секунд Илью ослепил яркий солнечный луч, а в нос ударил запах полыни, но тут же над ним нависли силуэты двух его похитителей.

– Он что, блеванул?! Твою мать! – выругался Сарсен, посмотрев с отвращением на Илью.

– Скажи спасибо, что еще чего похуже не сделал, – произнес Аман, подколов друга. – Ладно! Сейчас дашь ему тряпку, и он сам вытрет свое дерьмо! – успокоил он сухощавого нервного друга, который, отойдя от машины, громко втянув в себя носом свежий воздух, злобно сплюнул под ноги.

– Ребята, вы что творите? – с трудом выговорил Илья, глядя на незнакомцев снизу вверх.

Опухшая челюсть ныла и еле ворочалась, мешая говорить. Правая рука, на которой Илья все время пролежал, не имея возможности перевернуться, затекла и стала безжизненной.

Запустив руки за спину Ильи, Аман развязал тугой узел, стягивающий его конечности. Опираясь левой рукой, Илья с трудом привел себя в вертикальное положение и присел на край багажника, вывалив ноги наружу. Будто электрический ток пронзил всю правую сторону тела, и тысячи мурашек пробежали по его правой руке и ноге, возвращая в них жизнь. Он медленно сжал и разжал побагровевшую кисть, пошевелил стопой, которая продолжала зудеть, и услышал обращенные в его сторону грубые слова:

– Эй, шевелись! Что расселся, как на базаре?! Бери тряпку и вытирай свое рыгалово!

Опираясь о машину, Илья сполз на землю.

– Вы что делаете, ребята? Это же беспредел! Меня же будут искать друзья, родственники! Давайте по-хорошему! Вы меня возвращаете в город, на то место, откуда забрали, а я не буду на вас заявление писать в ментовку, – произнес он спокойным ровным голосом, насколько мог в этом состоянии.

Друзья переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Ты что, бич, угрожать нам решил?! Да кто тебя будет искать?! По тебе же видно, что ты бичуган конченый! Алкаш! Завали свою харю и иди отлей – еще долго будем ехать, – сказал Сарсен и мотнул головой куда-то в сторону.

Злясь и краснея, Илья отошел от машины, чтобы справить нужду перед дальней дорогой, а заодно собраться с мыслями. Прихрамывая на правую ногу, он сделал пару шагов в сторону пустынной степи и дрожащими руками начал расстегивать ширинку брюк, судорожно соображая, что бы ему предпринять.

Кругом не было ни души. Во все стороны тянулась ровная безлюдная степь, где не наблюдалось никаких признаков жизни. Лишь впереди машины уходила вдаль извивающаяся как змея степная дорога, утыкаясь в конце в безбрежное синее небо без облаков. Временами безмолвие равнины прерывали редкие крики невидимых птиц и порывы слабого ветра, что теребили кончики желто-бурой степной травы, испепеленной за лето безжалостным солнцем.

«Их этим не проймешь. Может, деньги посулить? Сказать, что дома есть деньги. А потом что-нибудь придумаю, когда в город въедем…» – пришла в голову авантюрная идея, которую Илья стал сразу воплощать в жизнь, как только вернулся к машине.

– Ребята, куда вы меня везете? Меня – старого пердуна, который никому не нужен! – произнес Илья, как можно искреннее улыбаясь и разыгрывая равнодушие к себе и своей участи.

– Сколько тебе лет? – спросил Аман, затянувшись сигаретой.

– Пятьдесят два, – соврал Илья, протянув руку в сторону Амана. – Дай закурить.

Аман не шелохнулся, продолжая лениво потягивать дым из сигареты и игнорируя просьбу и протянутую руку.