Илья прислушался. До его ушей долетела чья-то речь на казахском языке. По-видимому, разговаривали двое, сидевшие в салоне автомобиля. Голоса были Илье незнакомы. Перед его глазами постепенно возникла картина произошедшего: красная машина, кажется, «Нива», бугай, который появился как черт из табакерки, и… все.

«Кто они? Зачем я им? Что вообще творится?!» – роем завертелись мысли в голове, которая и так болела от удара.

– Давай, после того, как выберемся в степь, на время развяжем его, а то еще подохнет по дороге, – сказал Сарсен другу, заботясь о своем «товаре».

– Что, совесть проснулась? Жалко стало аккулака? – проговрил Аман, криво усмехаясь.

– Нет конечно, – ответил Сарсен, харахорясь и делая вид, что ему все безразлично. – Просто деньги нужны.

Аман, знавший своего друга с детства, покачал головой и произнес с укором:

– Ты всегда любил деньги. На все готов ради них… Так, Сарсен?

Тот даже не посчитал эти ужасные, по сути, слова оскорблением, а, наоборот, принял их как комплимент, ответив на брошенную другом фразу лишь улыбкой.

– Помогите! Э-э-эй! На помощь! Помогите!!! – закричал Илья во все горло, когда машина остановилась у одного из перекрестков перед светофором.

Трепыхаясь всем телом, он старался приподняться и высунуться в окно, чтобы дать знак людям, если за машиной стоял какой-нибудь транспорт, как это обычно бывает на перекрестках. Он, как альпинист, застрявший на полпути к вершине, но не желавший спускаться вниз, застыл на месте, зацепившись за все, что мог.

– Да посмотри на него, а?! Какой прыткий! – произнес Аман, резко обернувшись назад, услышав вопли Ильи и быстро соображая, что с этим делать.

Несколько машин остановились позади них, да еще пара сбоку, со стороны водителя. Выйти при таком количестве свидетелей из автомобиля, чтобы открыть багажник и снова вырубить жертву, не привлекая к этому внимания, было невозможно. Но Аману пришла другая мысль… Приоткрыв дверь двухдверной «Нивы» со своей стороны и опустив спинку переднего сиденья вперед, он юркнул в заднюю часть машины и обрушил на Илью, который не имел возможности сопротивляться, град ударов. Но, несмотря на это, Илья продолжил орать, чтобы привлечь к себе внимание, понимая, что это его последний шанс.

– Э-э-эй! Помоги-и-ите! – сумел он приглушенно выкрикнуть, прежде чем Аман успел зажать ему рот своей широкой ладонью.

Водитель «жигулей» шестой модели, остановившегося следом за «Нивой», удивленно наблюдал за «пантомимой» в стоящей впереди машине. Он услышал приглушенные крики, но не разобрал слова. А когда в заднем стекле показалось раскрасневшееся лицо здорового бугая, выражение которого не сулило ничего хорошего тому, кто вмешается в его дела, мужчина опустил взгляд, сделав вид, что что-то ищет у себя в салоне, и принялся крутить ручку автомагнитолы, показывая тем самым, что он не собирается лезть не в свои дела.

Так и растаял последний шанс Ильи на помощь. А минут через пятнадцать ровная городская дорога сменилась ухабистым проселком, много лет не видевшим ремонта, и по тому, как они долго ехали, и по отсутствию шума других машин Илья понял, что его везут куда-то далеко от города. Кровь из рассеченной правой брови запеклась красным пятном на щеке, во рту пересохло, и хотелось пить. Возле его лица колыхалась зеленоватая жижа – Илью вырвало, когда машина съехала с асфальтированной дороги и очутилась на трясучей и пыльной грунтовке, отчего стало трудно дышать.

«Боже! Почему ты меня так наказываешь?! За что?! За что?!» – вопрошал Илья, дав волю чувствам в момент слабости, нахлынувшей на него, глядя через пыльное стекло багажника на безоблачную синеву степного неба, что равнодушно проплывало перед его глазами.