Порву и тайну жизни разгляжу.
Сила слова
«Сила слова такова, что, предсказав, вы сами логически поведёте себя к предсказанному».
(Борис Пастернак)
Издавна известна сила слова.
Фразой можно ранить и убить.
Наше слово может быть подковой,
И способно счастьем одарить.
Скрыта в нём сокровищница знаний,
Кладезь рассудительности, но
Избегайте точных предсказаний,
Ибо им исполниться дано.
Я не знаю, в чём здесь подоплёка.
Смысл глубинный, к сожаленью, скрыт.
Но уверен – истина жестока:
Предсказавший словом – будет бит.
Дух и мощь пророческих сентенций
Тянут к неизбежности порой.
Корифей фатальных компетенций
Иногда рискует головой.
Часто сочинитель на прицеле
Творческого слова своего.
И летят отравленные стрелы
В сердце, как в игольное ушко.
– Я умру в крещенские морозы, —
Напророчил Николай Рубцов.
Пушкин, навсегда почивший в бозе, —
Жертва предречённых книжных слов.
– В них таится исполненья сила! —
Говорил когда-то Пастернак.
Жаль, что слово нас не убедило.
Всё-то в жизни делаем не так.
Триллер
Тает жёлтой слезой со свечи одиночества воск,
Зреют в пламени разума лики ночных миражей.
Стынет воля, и просит огня мой бесчувственный мозг
В этот сумрачный час, в долгий месяц промозглых дождей.
Липнет к телу незрелым пластом пастила пустоты,
Тонут опыт и знания в сумрачной, пористой мгле.
Мой рассудок в бреду с одиночеством снова на «ты»,
В изоляции мира рождает чудовищ в уме.
Не пора ли понять, как крепка отчуждения бронь?
Разорвать, разнести, разорить двери древней стены.
Пусть троянским коварством всецело наполненный конь
К вам нагрянет во сне и внезапно зайдёт со спины.
К вам нагрянет в ночи, распахнёт глубину пустоты,
Извергая окрест гробового молчания ад,
Чтобы видеть во сне, как в уродливом чане беды
Растворяет забвение дней одиночества яд.
Пусть рождённые призраки в вашу реальность придут
И в ночной кислоте растворят мироздания свет.
Вы поймёте тогда, что тугой обсервации жгут
Воскрешает в мозгах безобразно бредовый сюжет.
Я гоню от себя отвратительных демонов прочь,
Но всё так же плодит этих тварей измученный мозг.
С неба чёрная хлябь, а вокруг беспросветная ночь,
И всё той же слезой со свечи одиночества воск…
Правда и кривда
«Только правда, как бы она
ни была тяжела, – легка».
(Александр Блок)
Где, в каком краю – не знаю,
Но в деревне у горы
(Всё названье забываю)
Жили-были две сестры.
Кривда – старшая сестрица:
Хороша, лицом мила.
В разговорах – мастерица,
В рассуждениях смела.
Правда – больше молчалива,
Красотою не взяла.
Терпелива, но строптива
И рукою тяжела.
Как-то раз они под вечер
В час вечерний шли домой.
Видят обе: злая нечисть
Затаилась под горой.
Кривда с Правдой стали спорить
– Людям ночью надо спать.
Перестань меня позорить
И спешить всё рассказать.
Нет согласия меж ними.
Вынимает Кривда нож,
Бьёт сестрицу Правду в спину
И толкает в речку Ложь.
Из-за нечисти безлюдным
Стало бедное село.
Жить им с правдой было трудно,
А без правды – тяжело.
Поднимайся с колен
«Никто не может вернуться назад и начать все сначала, но любой человек может начать сегодня и создать новое окончание».
(Сэмюэл Джонсон)
В нашей жизни порой наступают минуты прозренья,
В потрясённой душе диким вепрем ревёт камнепад,
В очаге отсырели моих намерений поленья,
Но пылают мосты, отсекая дорогу назад.
Серебро на виски уронили холодные звёзды.
Дивным солнечным дням я теперь совершенно не рад.
Возвращаться с пути, жизнь сначала начать – уже поздно,
Заплела паутина сомнений дорогу назад.
На лице изразцы вырезает старательно время,
Лабиринты морщин устремились в багряный закат.
Давит опыта груз, и тревог непосильное бремя
Душит шею ремнём, не пуская в дорогу назад.
Застит морок глаза смоляным покрывалом тумана.