Отползаю от стены, двигаясь ближе к кровати, и, свернувшись на полу с пустым стеклянным взглядом, засыпаю.

Теперь мне совершенно точно хочется умереть.

Я просто не смогу жить спокойно после того, как он осквернил меня.

И больше всего на свете я боюсь того, что этот изверг вновь появится. А дальше я даже боюсь предположить, чем может закончиться для меня его появление.

Кругом высокая трава.

Я иду, провожу руками, наблюдая это бескрайнее поле. За спиной болтается соломенная шляпа, а белый сарафан развевается от дуновений лёгкого ветра. Оборачиваюсь и иду спиной вперёд, а Денис поправляет очки и улыбается мне в ответ.

Вокруг тишина, и только мы вдвоём в этом бескрайнем поле.

Я начинаю отбегать, а он тут же срывается за мной в попытке догнать. Смеюсь, заливисто и громко, а он ловит, хватая в свои руки, и смотрит влюблённым взглядом.

Лязг замка заставляет подскочить, а тело тут же пронзает тысяча иголок. Закоченевшие конечности онемели, и от холода, кажется, даже посинели.

Прижимаюсь к спинке кровати, убирая волосы от лица, и с гулко бьющимся сердцем наблюдаю за дверью.

В камеру входит какой-то парень.

Худощавый, в полном обмундировании, он осторожно смотрит на меня, чуть хмуря светлые брови, и оставляет ведро и швабру.

Выходит обратно, а за ним появляется женщина лет пятидесяти на вид. Разглядывает меня с ног до головы и поджимает губы.

Хватает швабру и идёт ровно к тому месту, где меня вырвало. Парень, видимо, следит за тем, чтобы я молчала, стоит у двери.

Ошалело вожу по ним глазами.

Вот здесь двое человек, которые наверняка понимают, что я не по доброй воле сижу в заточении.

И ни один не готов помочь.

В каком мире мы живём?!

Всем плевать.

Это только я, глупая, полезла бы спасать, если бы могла. Да только в ответ никто не поможет.

Вспоминаю об Антоне, оберегая крохотную надежду, что он придёт за мной. Даже несмотря на то, что мы в последнее время сильно отдалились. Мы же одна кровь.

– Принеси матрас, – громогласно озвучивает женщина тому парню.

Он недоверчиво смотрит на неё, но её взгляд чуть ли не такой же грозный, как у того бандита.

– В тумбочке есть мыло, – кивает она небрежно, продолжая: – Можешь умыться в раковине. Душ по расписанию, водить буду раз в два дня.

Выдаёт механическим голосом, будто я не человек совсем, и всё ещё намывает полы.

Качаю головой, не воспринимая эту информацию.

– Лучше умереть, чем остаться здесь… – шепчу осипшим голосом.

– Послушай, – оборачивается она на дверь: – Будешь его слушаться, проблем не будет.

Вскидываю глаза с ошарашенной усмешкой и своими хроническими слезами.

– Проблем?! – переспрашиваю, тряся головой: – Они схватили меня и приволокли, будто я преступница, будто я что-то им сделала! А тот… монстр, он… – вновь чувствую клубок всех эмоций, что чернеют в моей душе.

Женщина громко вздыхает.

– Хватит! – повышает голос: – По еде распоряжений не было, так что береги силы.

Не верю в услышанное, а дверь тут же открывается, и тот парень вносит матрас, бросая его на пол.

Незнакомка, оглядев меня напоследок, молча выходит, забирая ведро и швабру.

Лязг замка, и снова оглушающая тишина.

Пересаживаюсь на матрас, ощущая, что он тёплый, в отличие от пола. На миг словно стало даже лучше. Физически. Эмоционально, кажется, я теперь сломана навсегда. Или это ещё не конец?

Не представляю, сколько я проспала, но по яркому лучу в середину комнаты, ровно на матрас, я понимаю, что уже светит солнце. События вчерашнего дня яркими кадрами тут же проносятся перед глазами.

Губы болят, пытаюсь дотронуться, и ощущение, что они стали больше. Окидываю взглядом ноги и руки, на которых ссадины и грязь, можно же инфекцию получить.