Сергей Иванович посмотрел сначала на одного, потом на другого и громко хихикнул.

– Ой, да ладно вам! Лучше перебздеть, чем недобздеть! Вот так моя бабушка говорила!

И, довольный, дважды качнулся на своих афганских ножках.

Андрей уже проехал полвселенной, и злость по поводу недоверия, проявленного Сергеем Ивановичем, так не вовремя включившим сигнализацию в своих мозгах, мешала ему видеть светофоры и пешеходные переходы. Благо, ни гаишника на него не нашлось, ни подслеповатой старушки с клюкой. Андрей говорил по мобильному, периодически поколачивая левой рукой руль своей замечательной новенькой машины.

– Пап, ты вообще слышишь, что я тебе говорю, а? Я же тебе…

Ему пришлось замолчать, потому что невидимый папа, видимо, сказал что-то очень веское, может быть, даже матерное. Андрей кусал губы, чтобы не вступить с папой в диалог, который, может быть, тоже был бы матерным.

– А у меня, между прочим, тоже планы!! да!! Мне надо заскочить в одно место!! – все-таки он, не выдержав, прервал папину беззвучную речь.

… – Но, пап! – взвился он, услышав ответ, но тут же обмяк и покорно закивал головой. – Да, пап, да.

Андрей дал отбой, спокойно посмотрел на дорогу и со страшной силой долбанул обеими руками по рулю.

Его можно было понять. Заскочить ему надо было к Вивиан.

У той между тем уже сидел счастливый, потный от волнения Сергей Иванович и с трудом справлялся с подготовленной речью.

– …просто я подумал, что именно это выразит мои чувства в полной мере, – продолжал он, чуть напрягся, вспомнил и погнал, как по учебнику: – Это кольцо – начало культовой коллекции «Тринити»…

– Да? Как в «Матрице»? – насмешливо спросила Вивиан.

С Сергеем Ивановичем они были одни. Он пожирал Вивиан глазами, и столько в них было жадности совершенно не плотского толка, что она усмехнулась. Благосостояние Сергея Ивановича можно было прямо на бумаге расписать и составить годовой отчёт, который определённо и очевидно проиграл бы в сравнении с отчётом Вивиан.

– Ну ладно! Не дуйся! – Вивиан была на самом деле простой бабой, ну, или делала вид, что она такая. – Тринити, говоришь?

Конечно, делала вид. Вот сейчас, к примеру, она не смогла удержаться от усмешки:

– И где же ты его раздобыл?

Покраснев и раздувшись от гордости, Сергей Иванович выдал историческую фразу:

– Кто ищет, тот, как говорится, всегда найдёт, где купить.

Он торжественно вынул из кармана пиджака коробочку, открыл её, не сводя глаз с Вивиан, и поставил на стол прямо пред её ясные очи.

– Триединство, так сказать! Кольцо, руку и сердце прошу принять! – официально сообщил он своей избраннице.

Избранница не торопилась хватать колечко и напяливать его себе на пальчик. Она смотрела, чуть прищурившись, на Сергея Ивановича.

– Вольдемар! – наконец бросила она в сторону. – Вольдемар!

На лице Сергея Ивановича проступила тревога: он не знал, что здесь обитает какой-то Вольдемар.

– Вольдемар, – продолжала звать Вивиан, теперь уже глядя на Сергея Ивановича. – Котёночек, принеси, пожалуйста, моё кольцо.

Недовольный и ленивый мужской голос из глубины квартиры спросил:

– Которое?

– Тринити. От Картье. В сейфе лежит.

Она с нескрываемым удовольствием наблюдала, как расползается лицо Сергея Ивановича.

– Вивиан! Я… – Сергей Иванович задыхался от нахлынувшего волнения. – Я… ты… Я прошу прощения!.. – Мысль, наконец, оформилась и зазвенела. – В твой сейф имеет доступ кто-то ещё, кроме тебя?!

– В этом и состоит разница между тобой и мной, Серёжа, – спокойно ответила Вивиан. И пояснила с расстановкой: – Я ничего не боюсь.

Сергей Иванович вскочил с места, зачем-то потёр лоб, потом подбородок, явно что-то сказать хотел, но не решился и продолжил бегать по комнате.