А Гармония, Этика и Эстетика с наслаждением созерцали все происходящее, пока не спохватились, что им надо продолжить свой путь. И они полетели дальше, туда, где их ждали пенистые волны, родившие вечную Любовь и Красоту.

Всему свое время. Много веков тому назад величие Сасанидов[10] достигло своей вершины. По всем направлениям велись успешные войны. Все соседствующие народы были покорены, а их земли захвачены. Шахиншах[11] правил у себя в Ктесифоне[12], а народы, заселявшие его необъятные владения, жили там, где им было предписано судьбой. Лишь немногим избранным было суждено жить в Ктесифоне и служить у самого царя. Ктесифон был городом роскошных дворцов, где не утихали пиры и веселья. Много вольных слуг и невольников было занято поддержанием праздного ритма в этих дворцах. Они обслуживали царя с его свитой и непрекращающийся поток посланников, прибывающих из разных концов света. Все гости приносили дары, что пополняло царскую казну. На приемах у Шахиншаха хвалили его и его семью, желая им всех благ этого мира, а также мира потустороннего. За лошадьми и верблюдами прибывающих гостей присматривали конюхи царской конюшни. Самих гостей развлекали множество шутов, танцовщиц и музыкантов. Несколько десятков поваров были заняты приготовлением сотен угощений, чем Ктесифон также славился. Царь был щедрым и не возражал, если его гости во время пьяных оргий желали воспользоваться услугами свободных девушек и невольниц. Часто от таких связей рождались дети, которые пополняли ряды рабов царя. Некоторых мальчиков брали служить в гвардию, а остальные мальчики и девочки становились слугами и хозяйственными работниками. Так появилась на свет Анаит, родившая в свою очередь мальчика от придворного музыканта. Малыша назвали Азиз[13]. Детям, родившимся в Ктесифоне, предстояло научиться покорности и угодливости, чтобы избежать злой кары.

Слуги и служанки считали себя высшим слоем простонародья и свысока смотрели на земледельцев. Сами земледельцы и кочевники говорили с восторгом и не без зависти, если кто-нибудь из них имел хоть малейшее отношение к кому-нибудь из придворных слуг. У ночных костров слагались сказки вроде той, как заблудившийся во время охоты некий принц ненароком встречает дочь пастуха и влюбляется в нее с первого взгляда. Или как молодой пастух благодаря своему блистательному уму и храбрости спасает страну от нашествия врагов и за это получает право жениться на очаровательной царевне. Дети засыпали сладким сном, веря, что такое может произойти с каждым из них. Ктесифон был мечтой для бедных, недовольных своей тяжкой судьбой – жить на сухой почве под палящим солнцем. Воды было мало. Во время обильных дождей бывали и обильные урожаи. В такие сезоны от переедания у людей, как и у верблюдов, накапливались запасы жира на случай голодной засухи, отложенные в бедрах и в складках живота. Полные люди пользовались доверием и почетом. Толстый слой подкожного жира свидетельствовал об их благосостоянии, а об уме судили по количеству морщин на лбу. Таковы были традиции и верования.

И Ктесифон жил своей привычной жизнью, где все было в изобилии, как в вечном раю. Всего было вдоволь – даже существовало воровство, хотя это и было наказуемо. Каждый знал свое место по отведенному рангу и воровал по мере возможности. В такой среде рос Азиз, сын женщины-винодела и музыканта.

Уже к семи годам Азиз привлекал внимание окружающих: он никогда не кричал и не плакал, а молчал, пока его не спросят о чем-то. Если ему задавали вопросы, он, сначала приоткрыв рот, внимательно слушал и только потом отвечал. Ему нравилось находиться среди женщин. Они его очень любили, гладили и целовали в щеки. На тяжелые работы обычно посылали других мальчиков – Азиза мало беспокоили. Он больше прохлаждался в кругу женщин, слушая их пересуды. Но вскоре ему нашлась работа. Ему вменялось в обязанность помогать жрецам в подготовке проведения обрядов: он сжигал ароматные травы у каменных львов. Это он делал охотно, с улыбкой на лице.