А он, хоть преступников не любил, но с ними работал. И обычно мог выбить срок получше.

А тут – проиграл очень сильно.

Мне было интересно, я слушала разговоры за ужинами, запоминала.

Так вот.

Этот мужчина пусть радуется, что его на стуле не поджарили! Просто у нас смертной казни нет.

Хотя для некоторых я бы сделала.

– Суть в чём, кисуль. На этой зоне я решаю, что происходить будет, – ловит мой взгляд, убеждается, что я внимательно слушаю. – От меня зависит, как всё пойдёт.

– Пахан? – хмурюсь, вспоминая жаргонное слово, которое когда-то слышала.

– Мне больше нравится «Король», – одаривает меня мальчишеской улыбкой. – Но вроде того. И поверь, я не худший вариант. Я ни с кем не делюсь, по кругу девок не пускаю.

– Повезло мне, – хриплю.

– Повезло. Попала бы к Серому, тебя бы вся его банда по очереди драла. Со мной такого не будет.

Меня передёргивает от мысли, что какие-то ещё мужчины собираются ко мне прикасаться.

Мне и Ярого больше, чем надо.

Я хочу сдвинуться с его колен, но мужчина только ближе притягивает. Заставляет ягодицами упереться в его пах. Так близко.

Дыхание касается губ, кажется, что через мгновение Ярый меня поцелует. Слежу, моргать боюсь.

Вслушиваюсь в каждое его слово:

– Моя девочка – значит моя, никто даже дышать в твою сторону не посмеет.

– Вы так защиту мне предлагаете? Сначала напугали, угрожали, а теперь – это, оказывается, такая забота?

– Думай что хочешь. Но расклад таков. Ты либо по рукам идёшь, либо со мной. Выбор за тобой, Василиса.

– Знаю я такой выбор…

Бурчу себе под нос. Паника тугими оковами обвивает, всю меня сковывает. То, про что рассказывает Данияр – это ужасно.

Пошло. Незаконно. Дико!

Но при этом мужчина выглядит серьёзным. Настолько, что мне даже двигаться не хочет. Он не шутит.

Действительно предупреждает об угрозе, которая нависла надо мной.

Зачем я вообще сюда приехала?!

Надо было сидеть дома. А то доброта мне боком вылезла.

– Ну-ка, – Ярый сильнее прижимает к себе. – Что ты там знаешь?

– Неважно, – мои щёки начинают краснеть.

– Нет. Озвучивай. Сейчас же.

– Про пики точенные.

Фыркаю, а мужчина начинает смеяться. Громко и хрипло, от всей души. Запрокидывает голову, его плечи дрожат от смеха.

И меня качает, будто на лодке в шторм.

– Это не смешно, – шепчу, часто дышу. – Ни капли не смешно. Вы только что сказали, что меня собираются насиловать всей колонией…

– Не утрируй. Список чуть поменьше.

– А вы на самом верху, да?

– Я вне списка, девочка. Свой острый язык будешь стачивать о мой член. Острить не надо.

– То есть, выхода у меня всего два? Либо с вами спать, либо с остальными?

– Нет. Тебя я по-любому нагну. Вопрос в том, что я с тобой дальше сделаю.

Я не понимаю, как можно обсуждать такие ужасные вопросы спокойным голосом. Ярый словно прогнозом погоды делится, а не обсуждает то, что с моим телом собираются делать.

Я сжимаюсь, надеясь исчезнуть. Крупная ладонь жжёт сквозь ткань платья. Будто разгорячённым металлом ведут по бедру.

– Вы же сказали, что не делитесь, – ничего не понимаю. Совершенно потерялась в этих разговорах. – Что происходит?

– Не делюсь своим. А ты моя?

– Сложно, – выдыхаю, повесив голову. – Вы можете перестать говорить загадками? А просто озвучить условия.

– Я не люблю, когда бабы ноют. Легла, ноги раздвинула, своё отработала. Будешь хорошей девочкой – мы сработаемся с тобой.

– А если нет?

– Тогда своё возьму, а потом остальные будут разбираться с твоими истериками.

– Значит, всё ещё выбор между пиками…

Ярый усмехается уголком губ, чуть качает головой. Видимо, находит меня невероятно забавной.

Я нахожу его мудаком редкостным!

Но один лучше, чем толпа, да?