Но подтекст другой!

– Бля-я-я. Ты запечатанная? – спрашивает. Я морщусь, не понимая. – Резьбу ещё никто не сорвал ещё? Девственница?

– Да.

– Целка это хуево. Не люблю возню.

О.

О!

Это хорошо.

Значит, Данияр меня отпустит?

Я молчу, боюсь сказать лишнее.

Я не надеюсь на благородство Ярого. Но… Он сам сказал, что не хочет возиться с неопытной.

И, по сути, это он сделку нарушит. А я ни при чём.

Смогу спокойно уйти.

Отлично же?

– Совсем целка? – спрашивает недовольно, его интерес ко мне как будто гаснет. – Или перешитая?

– Это как?

– Потрахалась на стороне, а потом врач тебя подлатал, как новенькая.

– Нет! – оскорблённо задыхаясь. – Я не такая, я не… Ни с кем. Зачем вообще такое делать?

Ярый странно на меня косится, чуть усмехается. Что я опять не так сказала?

Это у него слова непонятные! Словарь Данияра поражает. Там половина незнакомых слов, и все чудовищные!

Может, ему словарь подарить? Ему явно учительница больше нужна, чем девочка для утех.

– Ясно. Пиздец, – и снова молчит. Кривится, принимая для себя решение. – Значит, придётся повозиться.

– Что?! Я думала, что раз не хотите… Зачем вам страдать? Давайте разойдёмся и всё?

– Напиздела сейчас? Я ведь всё равно узнаю.

– Нет. Я правда… Если не верите, я могу к врачу съездить! Вот прямо сейчас. Дают же какие-то справки, что девушка невинная, да? Я и возьму. Могу идти?

Спрашиваю с напускной бодростью, хотя понимаю, что Данияр отпустит меня разве что в сторону спальни.

И мужчина понимает, что я понимаю. Поэтому ничего не говорит.

Бросает окурок в раковину, сдвигает ладони так, чтобы они задевали мои бёдра.

Чуть отступает, наклоняясь так, чтобы наши лица были на одном уровне. На мои губы смотрит.

А их сразу начинает покалывать. Будто огнём обдаёт, а не дыханием мужчины.

– Ещё раз, кисунь, – произносит медленно, явно наслаждается тем, что я в ловушке. – Ты моя. Никаких закидонов, протестов и прочего. А взамен уйдёшь от сюда спокойно.

– В воскресенье, это, – уточняю на всякий случай. С такими людьми нужно все детали обсуждать. – Правильно?

– Правильно. Сечёшь.

– Но… А как быть с остальными? Которые на меня претендуют.

– Я решу. Они не сунутся.

– Пока я с вами. А потом? Вы отпустите, а они меня у ворот заберут? Тогда сделка такая себе.

– А хватка у тебя нихуевая. Не тронут и после.

– Откуда мне знать?

– Моего слова недостаточно? Ну, ты только его получишь. Или мне тебе расписку накатать?

– А напишите!

Гордо вскидываю подбородок, смело смотрю в тёмные омуты. Я не собираюсь пасовать, даже если очень хочется.

Дразниться любит?

Пусть знает, что я тоже умею дерзить.

– Что… А что вы… Что вы делаете?!

У меня дар речи отнимает. Я забываю и про расписку, и обсуждение.

Данияр отстраняется, стягивая с себя футболку. Бросает её в сторону, пальцами ремень джинсов поглаживает.

Я думала, что одежда ничего не скрывает, так плотно обтягивала. А оказывается...

Она таки прятала эту махину.

– Раз у нас тут переговоры пошли, – прищуривается. – То я собираюсь товар осмотреть. И свой показать. Надо ж понимать, во что я ввязываюсь.

– Вы сами предложили!

– И сам условия диктую. Чтобы всё по чесноку было. Вдруг не устрою, а ты сольёшься? А записка-то будет уже.

– Я уже осмотрела! Хватит.

– Мне не хватит. Ты тоже раздевайся, девочка. Осмотр двухсторонним будет.

6. Глава 5

Я сжимаю ткань платья. Для убедительности ещё и головой качаю. Я не буду раздеваться перед этим бандитосом.

– Я сам могу раздеть, – предупреждает, щёлкает пряжкой ремня. – Тогда не факт, что одежда останется целой. Будешь голой щеголять. Хотя сейчас, как думаю об этом, меня всё устраивает. Иди сюда, девочка.

– Не надо! Я сама.