Когда живёшь в центре столицы, где движуха не стихает ни на секунду, культурно ужраться в хлам вообще несложно. Недолго думая, заваливаюсь в «Настоящий МакКой». Бар, где бухло льется рекой, сортир неизменно зассан, а бармен принимает тебя как родного.

— Ты сегодня рано явился, Арс, — подмигивает мне бородач за стойкой, довольно ухмыльнувшись. — Тяжелый денек? Что, телочки попками пилон полируют не в том направлении?

— Типа того, — балагурю я, пытаюсь не думать о Лали, которую оставил в полных непонятках. — Тащи сюда бутылку «Восьмерки». Шотиков пять для начала.

«Ocho» – моя любимая текила. Дорогая, забористая, и неизменно помогает обнулиться. Сегодня я планирую нажраться до такой степени, что в финале вечера буду стоять на коленях в обнимку с засранным унитазом и обильно блевать. Зато вместе с желудком прочистится и голова.

— Серьёзный у тебя настрой, — хмыкает бармен, схватив с полки нужную бутылку.

— А то, — усмехаюсь я, чувствуя, как черти на задворках души подняли головы.

Густо пахнущий солнечной Мексикой напиток льется из металлического хоботка в вытянутые рюмочки — это зрелище завораживает. Я опрокидываю в себя одну порцию за другой, в коротких перерывах слизывая с руки соль и заедая лаймом. Останавливаюсь на четвертой, пытаясь почувствовать в черепушке отупляющую пустоту.

— Арс, — звучит над ухом мелодичный до кукольности женский голос, а игривые пальчики ложатся на плечо, — привет.

Поворачиваюсь на высоком стуле, чуть не слетев с него от неожиданности. Вика, моя бывшая. Одна из. Заводная и дающая во все щелки. Мастерица минета и массажа, от которого мурчишь, но слишком уж серьёзно относилась к нашим отношениям. С какого-то переполоха решила, что я только ее: начала ревновать и закатывать мне истерики. А я за легкие отношения без обязательств, и ни одной бабе никогда не позволю надеть на себя хомут.

— Привет-привет, — мрачно проговариваю я и делаю бармену знак, чтобы этот бородатый черт вновь окропил волшебной жидкостью пересохшие стопки. — Даже не начинай. Между нами все кончено. Это не обсуждается, и точка.

— Слушай, я знаю, что ты обижен на меня. — капризно надувает губки и переходит на заискивающий, мурчащий тон, — но мы расстались как-то нехорошо, не на той ноте. Давай сделаем друг другу хорошо и тогда уже нормально попрощаемся.

— В смысле? — приподнимаю бровь и опрокидываю в себя шот. — Ты о чем?

— Я тут не одна, — лукаво улыбается блонда и машет рукой брюнетке, которая только что вышла из уборной. — Это Сандра, и она мечтает познакомиться с тобой поближе.

Прищуриваюсь, оценивая Сандру по десятибалльной шкале. Фигурка спортивная, жопа-орех, а вот черты лица подкачали — грубоваты, мужиковаты. Уверенная семерка. Пойдет, хотя Лали — десятка, но ее нельзя прямо так. Не знаю, почему, но нельзя.

Брюнетка, которую я нарек «Пантерой», ловко балансируя на высоченных шпильках, подходит к нам и окидывает меня заинтересованным взглядом.

— Сандра, это Арс, — улыбается Вика подружке, дернув ту за руку и буквально впечатав ее в меня.

Морщусь от слишком сильного запаха духов, который выбивает из ноздрей тонкий, молочный аромат Лали.

Девочки так активно переглядываются, что я понимаю, что Вика в красках рассказала подружке о моих постельных подвигах.

— Приятно, — проговаривает Сандра сексапильно, берет мою руку и бесстыдно укладывает ее на свой зад. Товар «лицом», как говорится.

Заводная Пантера вливает себе в рот шот текилы и присасывается к моим губам, вливая жидкость мне в рот.

Вика не отстает от подружки и тут же затыкает этот горячий поцелуй долькой лайма, а потом дает лизнуть соли со своего запястья.