— Ты сам болен, Томас. Подлечи голову.

— Нет! Ты только посмотри на себя! — он снова разогнулся, указывая на Хью, как на экспонат. — Такой фактурный, а пропадаешь здесь, и никто тебя не видит!

— Меня многие видят. Посмотри, как много людей меня видят.

— Это другое! — Том нервно отмахнулся. — Эти руки, шрам, татуировки. Этот рост! Какой у тебя рост, Хьюго? Не меньше шести футов! А может, семь? Ты не задеваешь головой люстры?

Господи, он сошел с ума. Просто сошёл с ума. Сегодняшний вечер уже исчерпал весь запас экстраординарности. Хью упёрся одной рукой в бедро, второй зажал пальцами переносицу. Зажмурился.

— Томми. Заткнись прямо сейчас.

Но тот, похоже, не собирался сдаваться.

— Я тебя умоляю, — он снова бросился на стойку, как на постель умирающего. — Один раз, только один. Больше просить не стану. Съемка завтра, всё отменять и переносить уже не вариант, а я больше не помню никого с таким же типажом и фактурой!

Еще оставшиеся в баре посетители начали оборачиваться на бурную дискуссию. Пацаны на сцене уже откровенно ухмылялись, скручивая провода своей аппаратуры и укладывая в кофры. Если Том хотел выбрать наилучший момент, он его выбрал.

— Господи… — Хью тяжело вздохнул. — Сколько?

— Что? — ошарашенно выдохнул тот.

— Цена, Томас, цена. Сколько?

— Триста фунтов.

Не так и мало за несколько часов бездействия.

— Ладно…

— Да? — оживился он.

Не поверил своему счастью.

— Да, — Хью закатил глаза. — Где и во сколько?

— Недалеко, в Ротерхите. В час.

— Я приеду. А теперь иди отсюда.

Пусть проваливает и не веселит людей.

Однако Том еще не закончил.

— Подожди, — он распахнул тонкую спортивную куртку и всунул руку за её полу. — Давай подпишем договор.

На дерево столешницы незамедлительно опустился два сложенных в три раза белых листа. Хью вздёрнул одну бровь.

— У тебя и договор с собой?

— Я подготовился, — кивнул Том.

Действительно, подготовился. Провернул целую военную кампанию. Когда там заболел его модель, раз он успел так всё продумать? Хью развернул лист и беспомощно уставился в него. Очки он оставил в квартире наверху, ручку с собой не носил. Мелкий шрифт заплясал мелкими строчками.

Перед глазами материализовалась рука с выставленной на манер шпаги ручкой. Хью оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на Тома из-под бровей.

— Я же сказал, что подготовился, — пожал плечами тот.

Ушлый проходимец. Хью выдернул ручку из тонких, почти женских пальцев и размашисто махнул по бумаге. Синяя подпись заполнила собой шестую часть листа. Если в договоре окажется что-то неприглядное, он просто затолкает эту бумажку Томасу в глотку.

— Всё, — пробормотал Хью, швыряя ручку на столешницу. — Можешь валить.

— Да, — встрепенулся Том. — Ладно. Спасибо! — резво сгрёб в кучу свои вещи и прижал к тощей груди. — Но… знаешь… Может, ты это… — он выставил палец и очертил в воздухе небольшой круг. — Побреешься перед тем, как ехать?

А это он зря. Очень зря. Хью сложил руки на груди, огладил короткую бороду.

— Знаешь что, Томми?

— А?

Он пригнулся к стойке, поставил на неё локти и поманил приятеля пальцем. Тот послушно, но осторожно подался вперед. Хью сузил глаза.

— Я и вся моя фактура шлём тебя в зад, — прошептал он почти в самое узкое лицо.

Тома нервно отшвырнуло назад.

— Ладно. Ладно, — он попятился. — С бородой тоже отлично. Я пошёл, да?

Хью кивнул.

— Иди.

— Ну, пока.

— Ага.

.

***

.

Дверь скрипнула, растягивая по молчаливой квартире неприятное «хр-р». Хью поморщился. Пригнул голову и бесшумно вошёл в тёмную прихожую. Прикрыл дверь.

«Хр-р».

Завтра же нужно смазать петли.

Однако, похоже, можно и шуметь. Под дверью бабушкиной комнаты виднелась тонкая полоска света. Не спит. Почему не спит? Уже поздно, обычно в это время свет не горит и квартира погружена во тьму.