Боясь попасться вновь, я прекратила свои похождения на склады. Примерно на несколько месяцев… Во время нашей второй стоянки история повторилась, но на этот раз я уже была более осторожна – не наполняла карманы про запас. И всё же в последний день попалась. На этот раз в наказание меня загрузили грязной работой на судне. Но и это не смогло победить привычку, отпечатавшуюся в моём сознании с раннего детства.
Во время следующей стоянки капитан запер меня в комнате на третьем этаже трактира. Он надеялся с такой высоты я не сбегу… Я сбежала. Можно делать всё что хочешь – главное не попасться. Это было моё правило, и оно работало. Какое-то время. А именно, пока не вмешался мистер Шелл. Он поймал меня за руку, во время попытки удрать с очередной добычей, но, в отличие от капитана, не разразился криками. Наоборот, он довольно спокойно спросил:
– Ты ведь раньше воровал чтобы выжить, так Дар?
– Так… – ответила я.
– А сейчас, почему ты воруешь?
Действительно, почему? Потому что я делала так всю свою сознательную жизнь, и теперь для меня это так же естественно, как просыпаться утром? Или потому что боюсь снова остаться одна, и пытаюсь не растерять навыки? А может мне просто скучно? На этот вопрос у меня ответа не было, но мистеру Шеллу он и не был нужен. Не сказав больше ни слова, он повёл меня обратно к прилавку, с которого я только что стащила несколько груш.
– Верни и извинись. – приказал мистер Шелл твёрдо, но не повысив голос.
Так он на наглядном примере показал мне, насколько стыдно быть воришкой. И когда, по пути на постоялый двор, он остановил меня чтобы взять обещание, что такого больше не повториться, я пообещала. Не столько ему, сколько себе самой.
Глава 11
Команда слегка пришла в себя после продолжительного шторма. Однако усталость и внутреннее напряжение часто давали о себе знать – все ходили хмурые и раздраженные. Казалось, хватило бы одной малюсенькой искорки, ничтожного пустяка, чтобы разжечь бунт.
Мои уроки прекратились, не успев начаться. В такой напряженной обстановке пытаться запомнить что-то было бесполезной тратой времени. Поэтому мы просто сидели и болтали. Ребята со смехом вспоминали свои учебные годы. Иногда я рассказывала о наших плаваньях. Они восхищались тем, сколько разных мест я повидала, а я искренне недоумевала, чему тут восхищаться? Для меня каждый порт был похож на предыдущий… Но ребята утверждали, что я счастливчик, и советовали ценить то, что есть.
– Вот увидишь Дар, когда пару лет посидишь в академии, не выходя в море, только и будешь мечтать о том, что бы сменить один скучный порт на другой. – с улыбкой предсказывал Колин. – Я больше года служил на корабле своего дяди, во время войны. Дядя – это мамин брат – не последний человек в Адмиралтействе. Когда старший брат Эдвард поступил к нему мичманом, я решил – а чем же я хуже? Мама была против, но не смогла нас переубедить. Но мы с Эдом, как видишь, остались целы.
– Дуракам везёт. – вставил Фред, но Колин только отмахнулся.
– А потом война кончилась, и мать настояла, что бы я пошел в академию. Получил «нормальное образование» – продолжил он, не обратив на друга внимания. – Конечно, по началу мне там было очень скучно, вот и развлекался как мог. – он слегка виновато покосился на друзей.
– А ты, Фред? – спросила я. – Как попал в академию?
– Мой отец – священник. Два старших брата пошли по его стопам, и достигли неплохих результатов. Третий старший брат – не последний человек в крупной торговой компании. А я, я самый младший, всегда в их тени… Надо было как-то это исправить. – тут Фред слегка усмехнулся. – Представляешь, сколько шума было в семье из-за того, что младший сын священника поступил в Военную Академию!