– Он ждет тебя, выйдешь ты к нему или нет?

– В таком виде? Немытая, нечесаная? – спросила я, сразу проснувшись, как услышала кто этот неожиданный посетитель.

– Так приведи себя в порядок и выходи, – как маленькой девочке пояснил отец. – Он сказал, что пока не поговорит с тобой, ни за что не уйдет.

– Вот какой настырный, – разозлилась я. Но потом решила снизойти до страждущего, пообщаться со мной, – ну что ж, пусть пока дожидается.

– Хорошо, я ему скажу, что ты встала, и скоро выйдешь, проговорил с облегчением отец, и тут же ушел.

– Дождется он меня скоро, – процедила я сквозь зубы, и свесила с великой ленью ноги с кровати.

Потянулась, зевнула. Ну, раз ему надо со мной поговорить, я спешить не буду. Мне этот разговор вообще не интересен, знаю, чем это все закончиться. Разругаемся в пух и прах. А то, и морду можем друг другу набить. С него точно станется, сказала я себе, припомнив слова отца. Поковырявшись в шкафу, я достала джинсы, одела свитер. Причесала волосы, забрала в хвост. Тушь немного растеклась под глазами, обмакнув ватку в молочко, я ее подтерла. Подвела губы и глянула на часы. Вот, черт! Даже не торопясь, на все про все, ушло всего лишь десять минут. Посидеть, потянуть время, пусть побесится? Но нет, не стоит, будить зверя.

Олег Петрович и отец мило беседовали, когда я вошла в зал. Лениво оглядев, красавца-бизнесмена с ног до головы, я подошла к окну и села на стул возле него, лишь бы быть от этого мужчины подальше. За последнее время, я заметила, что у меня на него стойкая аллергия.

– Пойду, поставлю чайник, сказал отец, и скрылся по направлению к кухне.

– Что Вы себе позволяете? – резко спросил Олег Петрович, как только остались мы одни.

– А Вы? устало ответила я на его вопрос вопросом.

Он опешил и замолчал. Я безучастно вглядывалась в сумерки за окном и не собиралась продолжать разговор.

– Хорошо, может, я был не прав, отчеканивая каждое слово, проговорил он.

– Может? – усмехнулась я.

– Послушайте, – не выдержал бедняжка моего тона и воскликнул, – да всю жизнь, начальство и подчиненные страдают друг от друга, но это не значит, что тут же надо бросать работу или избавляться от работников.

– А теперь, послушайте Вы, – вскочила я со стула и подошла к нему, – Вы сказали, что была бы возможность, то тотчас бы уволили меня. Так вот, я вам не дала такого шанса, ощутить радость при моем увольнении, потому что уволилась сама. А сейчас можете уходить, чтобы Вы мне не сказали, мне не хочется это слышать и слушать. – Напоследок я решила проявить себя вежливой, – до свидания, – сказала я и пошла к себе в комнату.

Я шла к себе, стиснув зубы, и думая, что больше он меня, никогда не побеспокоит после такого разговора. Но, как я все же наивна. Такие господа, любят оставлять последнее слово за собой. Услышав за спиной шаги, я думала, что это идет отец, расспросить о моих переговорах с боссом. Я обернулась и увидела, что ошиблась.

– Вы маленькая испорченная дрянь. Если вы завтра не пойдете на работу, я сделаю так, что Вы об этом горько пожалеете.

Это я-то наивная девушка? Да, это вот он метр восемьдесят пять и тридцать лет от роду, наивный до умопомрачения. Пугать меня? Он, что думает, я так привязана к этому городу? И теперь мне останется бежать на работу к нему или рыдать безработной?

– Пошел к черту, дурак, – жестко сказала я, и скрылась за дверью своей комнаты, завершив таким образом, словесную дуэль своей победой.

Прислонившись спиной к двери, я усиленно прислушалась к звукам в коридоре. Через несколько секунд раздались шаги по направлению к залу. Я тихо приоткрыла дверь.